Художественный талант Виктора Пелевина обладает в хорошем смысле чудовищной силой.
Наверное, единственный русский автор, еще не классический вроде, а уже по-настоящему культовый писатель.

Бытует расхожее мнение о двух разных Пелевинах, о раннем и позднем. Поздний Пелевин становится циничнее, мрачнее, лаконичнее. Читать его становится проще. Он уже все чаще отказывается от ранних поэтических немного странноватых метафор, от своего некоего печально-тоскливой остроумной прозы, проникнутой ностальгией. Мир теперь все чаще является в глазах читателя бутафорским, наполненным абсурдной реальностью. Юмор теперь присутствует в книгах не так концентрировано, как было раньше. Как будто по мере того, как жизнь становится анекдотичнее, повествования Пелевина мрачнеют. И действительно анекдотов сейчас слагают меньше, и дело не в отсутствии юмора вовсе, а в степени отупения что ли. Как будто, после пусть и нелепого Чапаева идет... пустота (с маленькой буквы).

В первой повести "Ананасной воды..." "Burning Bush" (единственной стоящей вещи из сборника) нет да проскальзывают мысли об отрешенности, желание не участвовать больше в играх за "спорные награды за ежедневный оскорбительно-унизительный труд". Словами главного героя Юрия Левитана Пелевин как бы намекает нам о своем скором намерении уйти в астрал и "Ваше почтение!" "Я понимаю теперь, почему монахи-отшельники и пещерные созерцатели проявляют так мало энтузиазма, когда им предлагают вернуться в мир". Но повесть полна остроумия, развернутого интригующего сюжета и циничного юмора. Читатель оценит по достоинству, думаю, и получит удовольствие от чтения. Согласитесь, что идея внедрения Бушу младшему жучка в виде пломбы в зуб уже чего-то стоит.

"Ананасная вода для прекрасной дамы" значительно уступает по силе ранним произведениям писателя, пусть повесть "Burning Bush" отдаленно напоминает прежнего Пелевина. Развязка, к сожалению, мне показалось, не продумана до конца. "Зенитные кодексы" с "Советским реквием" читал уже, признаюсь, из последних сил. И самое неприятное было то, что после их прочтения послевкусие остававшееся после первой повести было подпорчено. Рассказы из сборника меня не впечатлили и больше утомили.

Осадочек остается от того, как тоскливо вспоминать раннего Пелевина с его холодными макаронками в форме звездочек с компотом из "Омона Ра", когда казалось бы в такой материальной скудности все-таки присутствовало чувство полета и желание жить. Пусть просматривается некое глумление над советской сансарой, проза была проникнута оптимизмом. А "Чапаев и Пустота", "Жизнь насекомых", "Желтая стрела" или моя любимая вещь "Затворник и Шестипалый" могут влюбить в Пелевина раз и навсегда.

Пелевина можно сравнивать только с самим Пелевиным.
В сравнении с его ранними вещами поставлю четверочку, не больше.

Кстати! Поклонникам таланта писателя сообщаю, что этой осенью вышла очередная его книжка и по ходу есть уже в продаже.