В последнее время стало модно снимать детские сказки, преподнося злодеев как няшек, которые из-за тяжелых душевный переживаний стали бяками и начали исступленно вершить плохи дела. Таким образом, детям с младых лет внушают, ничего, детка, что злодей полцарства выкосил, где-то в глубине души он милаха, любит котиков и даже вышивает крестиком, когда никто его не видит. Если в старых сказках победа над злом — могущественным, коварным — была подвластна лишь храбрым сердцем и сильным духом, то сейчас все сводится к тому, что победить злого персонажа — все равно, что у дитятки отнять конфетку. За примером далеко ходить не надо: Мачеха из сказки «Золушка» в исполнении Фаины Раневской — стервища и самодурка, каких надо поискать, Мачеха из недавнего опуса в исполнении Кейт Бланшетт — несчастная, помятая жизнью тетка, мать-одиночка, которая из кожи вон лезет, чтобы обеспечить себя и дочерей. И уже как-то жестоко глумиться над страдалицей, и как-то неловко становится за бесстыжую подлипалу Золушку. Причина вовсе не отсутствие таланта у актрисы — Кейт замечательная актриса, а если к образу Мачехи прибавить бланшетовскую стать, холодный взгляд и надменность, то получилась бы одна из колоритных сказочных злодеек. Причина — в самом подходе к созданию образа отрицательной героини на стадии написания сценария.

«Малефисента» — яркий пример того, как сказка про злую колдунью и прекрасную принцессу становится неудобоваримой историей про обиженную тетку, срывающую свои комплексы на окружающих. При чем тут сказка? Это ж мелодрамка самого дешевого разлива! Я понимаю стремление вдохнуть новую жизнь в старые истории, но давайте смотреть правде в глаза — коль зовешь на главную роль злодейки царственную Анджелину Джоли, то, будь добр, покажи зло во всей красе.

Увидев первые фотографии Анджелины в образе Малефисенты, я была в восторге: броская красота актрисы, накладные скулы в стиле Леди Гаги, витые рога, черное одеяние, толстый слой пудры и кроваво-красные губы, не хватало только Мэрилина Мэнсона в роли темного короля. Перед такой злой колдуньей все царства и полцарства должны были падать ниц, выстраиваться в очередь, чтобы сдувать пылинки с божественных ножек государыни, а то вдруг ее темнейшество разгневается, да еще нашлет пару-тройку проклятий на прекрасных принцесс. Ах, мечты-мечты! На деле история Малефисенты вышла пресным и тоскливым пересказом жизни несчастной брошенки — надругались, в душу плюнули, крылья срезали, вот и пошла дамочка мстить «тому козлу», читай королю. Сама собой, Малефисента в восторге от принцессы, которую слегка прокляла, хотя скрывает свое отношение за шкодливыми, но не коварными поступками. В принципе, будь на главную роль приглашена актриса попроще, можно было стерпеть и такой подход. Но зло, воплощенное Джоли, должно нести в себе медоточивое коварство, где за улыбкой кроваво-красных губ стоит расчетливое уничтожение принцессы, предвкушение страданий врагов, ненависть, а потом и безграничный ужас осознания содеянного. Яркой героине — сильные, глубокие эмоции.

Про других героев сказать хотелось бы, да нечего: глупые, истерически хихикающие феечки раздражают на протяжении всего фильма, невнятный король, несимпатичная принцесса, а прекрасный принц больше запомнился конем. Дыры в сюжете и отсутствие мало-мальски логичного повествования губят и так не самый лучший фильм на корню: колдунья Малефисента вроде бы фея, но отчего-то с рогами (сочувствую тебе, Мэл, ты уже родилась рогоносицей), нищеброд-Стефан внезапно попадает в свиту короля, лес, где живет колдунья, почему-то смахивает на облегченную версию декораций фильма «Властелин колец»…

Зло во плоти, на роль которого идеально подошла Джоли, придерживайся создатели классического сценария, разбавляется нехилой тонной розовой патоки, и в результате мы получаем что-то неудобоваримое, маловразумительное, где единственные годные кадры те, на которых коварная Джоли-Малефисента, окутанная клубами зеленого дыма, насылает хиленькое проклятие на принцессу, а потом величаво обходит свои владенья.