Общее впечатление от фильма осталось неясным: какие-то эпизоды оказались скудными, словно у авторов зажевало пленку, и они решили просто порезать как есть. Периодически было избыточно «страданий». Вместо сопереживаний герою, ждешь конца беспросветного «тлена лирического героя».
Но образы главных героев и отсылки к реальному миру моды – работа, за которую можно похвалить картину.
Так внешний вид ассистента Баронессы Джеффри – прямая отсылка к Ив Сен Лорану. Все элементы буквально кричат об этом: прическа, форма очков, шейный платок под рубашку. Кстати, в молодости прототип героя также работал в модном доме Диора. Символично и не случайно.
В самой Баронессе усмотреть конкретику сложно. Она, вероятно, «сборник» показов Кристиана Диора 50-х годов.
Для главной героини разнообразные маски ее жизни нашли выражение в многогранных образах. Дизайнеры отразили в ней разных фэшн-знаменитостей индустрии 60-70-х.
Образ Эстеллы – отражение «матери немецкого панка», Нины Хаген. Имидж целиком и полностью принадлежал героине в «рабочее время». Увеличивающийся в количестве экранного времени панк-образ связан с эмоциональным развитием героя. Глядя на яркую и немного сумасшедшую Круэллу, вспоминается Вивьен Вествуд. О схожести с модельером говорит высокий, яркий начес, одежда и представления героини о прекрасном. К примеру, сделанное ей оформление витрины магазина – копия Вествудских, сочетающих в себе элегантную роскошь, бардак и гармонию.
У Круэллы, кстати, тоже есть помощник – барахольщик Арти. Он бунтарь, как и главная героиня. Экстравагантные наряды, прическа, напоминающая маллет... Всё взято с Дэвида Боуи и его Зигги Стардаста. Визажисты для большей узнаваемости «отметили» героя молнией в макияже Арти.
Вдохновляясь иконами моды, команда художников по костюмам во главе с Дженни Беван, успевшей застать несколько модных эпох прошлого века, скупила половину блошиных рынков Лондона и Нью-Йорка.