Рaсcкaжи мне o cмерти, мoй мaленький принц, или будем мoлчать вcю нoчь до утрa...
Cлушaя проколотых бaбoчек крик, или глядя с тocкoй мертвым птицам в глаза…

Мёртвые птицы - этим образом нас встречает фильм "Меланхолия". Дождь из мертвых птиц принято считать признаком апокалипсиса. О том, что произойдет в финале фильма, зритель узнаёт в самом начале. Режиссер не хотел создавать интриги, потому что главная тема, ради которой он снял фильм, было вовсе не столкновение Меланхолии с Землей, а психологические особенности восприятия катастрофы разными людьми. Идея пришла ему в голову во время сеанса лечения депрессии, в дальнейшем он ее развил - так получился фильм.

Как и всегда, Триер сам охотно рассказывает о своем фильме: главная героиня Жюстин - это как бы воплощение его самого, он просто хотел показать себя, свой психотип при помощи Кирстен Данст. Мы не узнаем, когда Жюстин начала страдать клинической депрессией, с чем это связано. Нам набросали некоторые зарисовки... Нигилистка-мать - жестокая и безжалостная (потрясающая Шарлотта Ремплинг), возможно, стала причиной такого серьезного заболевания у дочери... Дистанцированный папашка с прибабахом, которого она любит и пытается найти в нем ту родительскую ласку и поддержку, которой не дала мать. Но и тут не по адресу. Кстати, всегда задавалась вопросом: что лучше - жить без родителей (без одного из них) либо жить в полной семье с перверсивными родителями (одним из них)? Что менее травматично для психики ребенка? Но Триер не развивает глубоко эти направления. Хотите - размышляйте, но не это главная тема.

Клэр - старшая сестра и антипод Жюстин. Тогда как младшая уходит в депрессию в связи с разладом родителей и нездоровыми отношениями в семье, у старшей, как обычно это бывает в жизни, нет на это права. Она вынуждена брать на себя все заботы. Кроткая, нежная, тихая, заботливая... Ее сыграла великолепная Шарлотта Генсбур, любимица Триера. Наконец, в этом фильме больна не она... А ее сестра. Хотя, если подумать, а кто из нас здоров? Свои неврозы она тщательно прячет за делами по хозяйству, решением насущных проблем, обустройством быта, воспитанием сына и так далее. Ее невротический склад все же бросается в глаза. Типичный невротик с синдромом отличницы. Но об этом она не думает, она вообще не привыкла думать о себе. Ведь у нее двое детей. Сын младшего школьного возраста и взрослая "дочь" - сестра Жюстин. Из них двух старшая - бОльший ребенок.
Это все понятно. Удивительно для меня то, как в первой части фильма, посвящённой Жюстин, Кирстен Данст смогла показать этого внутреннего ребенка. Ведь то, что я написала в предыдущем абзаце, я поняла только посмотрев фильм целиком, а ощущение этой невероятно трогательной инфантильности возникло во мне уже в начале фильма. Никогда не замечала в Кирстен таких сверхспособностей. Когда я видела, как жених обнимает свою невесту, у меня было четкое ощущение, что я вижу мать, обнимающую ребенка (Жюстин). Ее улыбка, глаза... как она варенье ела… Она была таким ребенком, что я ловила себя на мысли, что сама хочу обнять и зацеловать ее в макушку, щеки, глаза - как целуют своих детей. Чистота и непосредственность. Это так неожиданно. Я сама удивлялась своим ощущениям, но они возникали у меня трижды на протяжении первой половины фильма.
Связи первой и второй частей я не нашла, но и это не важно для создателя фильма. Просто в первой части он показал личный апокалипсис, а во второй — мировой, объективный. В первой он максимально проиллюстрировал характер и личность Жюстин, а во второй - Клэр.

В фильме много интересного, красивого и символического. И, конечно, фанаты Триера написали об этом немало рецензий. Мне бы хотелось лишь сосредоточиться на своих размышлениях по теме фильма, которая по замыслу автора и должна была стать центральной.

Феномен смерти. Никогда, наверное, не сможет человечество всесторонне полноценно охватить эту загадку мироздания. Вот человек появляется в утробе матери, потом - переход, и он живет как самостоятельный человек в нашем мире людей, потом - переход в другой мир. Смерть. И кто же может быть уверен, что этот переход последний? А что, если вечен только Бог, а люди постоянно переходят из одного состояния в другое? Страх неизвестности. Наверное, это то, что мы ощущаем при мысли о смерти. Неизвестность и одиночество. Каждый переход мы совершаем в совершенном одиночестве, даже будучи окруженными огромным количеством людей. И нам тем страшнее, чем больше мы имеем багажа (привязанностей, привычек к комфорту, удовольствию). Депрессия — это состояние, в котором человек и так привык к одиночеству, и его давно ничего не держит в этом мире. Поэтому мысль о конце света скорее радует, чем печалит. Любой христианин знает, что смерть — встреча человека с Богом, поэтому, по идее, не должна пугать и вызывать такое отторжение. Но большинство верующих людей тем не менее боятся ее и пытаются отодвинуть на как можно более дальний срок. И только тот, кому нечего терять и все опостылело в этом мире, не боится уйти из него.

Дуализм психотипов Жюстин и Клэр можно рассмотреть еще с одной стороны. Вспомним евангельских Марфу и Марию. Одна готова была внимать проповеди Христа о другой жизни и встретить Его как Бога в своем сердце. Другая, подспудно испытывая страх, продолжала заниматься бытовыми обязанностями, призывая к тому же сестру. Эх, Марфо, Марфо, печешися и молвиши о мнозе…
Клэр прячется от плохих мыслей, от того, что ее страшит, от рефлексии в конце концов, погружаясь в чисто земные заботы. В суету.
И лошадей выгулять, и сестру помыть, и конфеточку ей положить на подушку… Даже умершего мужа нужно соломой укрыть. Чтобы не видеть, прикрыть то, что "не прилично" (как сказала она Жюстин, мол, хочется встретить смерть прилично (подобающе), "nice" - в оригинале). Даже этот маленький жест с соломой по сути бегство от мысли о смерти, которая неотвратимо надвигается и не предлагает альтернативы. Нет, в религиозном плане Жюстин далеко не Мария, она не готовится ко встрече с Богом. Но по сути она хочет принять то, что нельзя изменить, и радуется тому, что мир, который она так ненавидит, будет разрушен, исчезнет, и она вместе с ним. Ведь для нее конец- это избавление от муки, и в этом плане с Марией у нее много общего.

Триер рисует несколько разных вариантов встречи неизбежного конца. Понаблюдайте за этим. Узнайте себя в ком-то из персонажей. Кто-то умирает трусливо, не дождавшись смерти. Кто-то встречает ее мужественно. Кто-то с искаженным до неузнаваемости от ужаса лицом, а кто-то с закрытыми глазами и надеждой на спасение в "волшебной пещере".

На мой взгляд, это самый красивый фильм Триера. В отличие от остальных, мне мало к чему есть придраться. Игра актеров здесь изумляет, музыка и операторская работа вызывают восторг. Людям, склонным к депрессии, смотреть не рекомендую.

Ах, да, в эпиграфе строки из песни Флер — "Никогда".
Сегодня целый день ее пою.