Степь под Тамбовом искала свободные уши,
Главное, что ты в юбке, унылого скунса послушай.
Пустите меня, я первый на этот эшафот,
Но сначала пойду, устроюсь на завод.

Отображение чего-то очень длинного у Германа Гессе во всем: в манерах, мыслях, форме выражения. Рафинированный интеллигент прекрасно отображается абсолютно в любых глазах, особенно, если это неспешный мыслительный тип, который вечно ждет свое взрывное, но доброжелательное дополнение. Наверное, предыдущий мой прочитанный труд у Германа Гессе "Нарцисс и Златоуст" был построен по этому же принципу. "Степной волк", правда, нужно отдать ему должное, ведет повествование от имени мозга Нарцисса. Вернее, как я подозреваю, рассказывать о Златоусте было труднее, пусть он ни разу по настоящему ему в голову и не влез. Златоуста же в "Степном волке" зовут Гермина, что тоже упрощает дело, поскольку устраивать психологический обмен, подразумевая потенциально и иной обмен, несравнимо проще. Если психика часто не находит адекватного ответа, то гормональная потребность всегда удовлетворима, хотя бы единожды.

Данное произведение, как утверждают подглядывающие, написано автором в дни душевной слабости. Не думаю, что личность Гессе способна на длительные мучения, потому что книга не слишком-то объемная, зато свой невроз он с помощью нее растоптал так, что его друзья, похожие неврозы, как я подозреваю, боятся подойти к нему ближайшие лет пятьсот. Собственно, у них есть еще лет четыреста, чтобы переминаться с ноги на ногу и подталкивать друг дружку на заклание к Гессе. Это же кошмар, неврозы просто делают свою работу, а здесь какой-то тип под вывеской "только для сумасшедших" выставляет их на всеобщее обозрение миллионам читателей.

Мои отношения с Гессе характеризует некая несвоевременность, я всегда его читаю не вовремя. И "Степного волка" я перечитал потому, поскольку боялся пропустить священный момент. И, если первое чтение в неполные тридцать лет показало, что я достаточно незрел для подобных откровений, ничего, кроме насмешек Гессе от меня не дождался, то теперь, как я понимаю, уже поздно. И дело даже не в том, что мне нужно ждать очередную наичернейшую полосу в моей жизни, я подозреваю, что процесс превращения изображающего интеллигента в самого себя родного необратим. Пусть, там, признаки интеллигента и сохраняются, главное то, что я сам себя им не считаю. Дело, в конечном итоге, не в способе производства и социальном положении. Дело в нерастревоженных узких местах психики, отвечающих за культуру. Вернее, за ту узду, которую на себя натягивают с тем, чтобы эту культуру за самою себя выдавать.

"Степной волк" - прекрасен, лет в 25 (слишком рано), переживая подобный культурный переход из мнимого интеллигента в радующегося жизни, я бы назвал этот труд лучшим в мировой литературе. Никто так прекрасно не смог раскрыть эту тему. Если только Сол Беллоу, Стефан Цвейг. Можно сослаться на имена, но вовсе не обязательно называть произведения, процесс слишком интимный.

Книга может показаться скучной, здесь слишком много разглагольствований на общие темы. Еще подобная форма мышления подойдет не всем, а где-нибудь четверти потенциальных читателей. Но, знаете, не только процесс должен соответствовать времени, но и объект. В предыдущем абзаце тот самый 25-летний мог бы прочитать "Степного волка", он бы был очень ко времени, но сам объект был не готов к этому.

В общем, где Гессе, там можно копаться в мелочах целый год. Книгу, конечно, рекомендую. подобный труд просто обязан был быть написанным от первого лица, но автор сделал хитрый выверт и на случай разного рода разборок самоустранился от Главного Героя с помощью Гарри Галлера. Нет никаких сомнений, что вот вам Герман Гессе. Гунявое глумление. Где-то грустно, где-то гармонично.

Кстати, я на каком-то этапе чтения поймал старое ощущение, которое у меня устойчиво ассоциируется с "Академией" Айзека Азимова. Я бы его охарактеризовал как "вот-вот что-то произойдет и так шесть томов". Здесь, правда, намного меньше.