«По новым данным разведки,
мы воевали сами с собой» - БГ.

Известно, что «как корабль назовёшь, так он и поплывёт», и этот случай – не исключение.
Даже не первая страница романа, а обложка, на которой красуется название, предопределяет и его финал.
Именно это самое и постигло в конечном итоге «революционное» движение и его участников, состоящее из многочисленных молодёжных группировок самого разного толка, но всегда радикальных и экстремистских. Фашисты и националисты, антифашисты и троцкисты, анархисты и нигилисты, даже боевые феминистки, кого там только нет.

Все они воюют и с государством, и между собой, и внутри себя, и всегда с неизменной ненавистью и жестокостью.
Именно эта ненависть изгоев общества, обитающих на самом дне бытия, является на самом деле и мотивом, и средством, и целью, и движущей силой.
Идеология – дело десятое, она нужна только для того, чтобы сбиться в стаю вокруг лидера, и оправдать творимое насилие, хотя бы в своих собственных глазах.
Лидер, который один эту идеологию понимает (или выдумывает), является для своих немногочисленных, не шибко образованных и смышлёных последователей,
чем-то вроде пророка.

А вот государство к своим «смертным» врагам особой ненависти не испытывает.
Для него они – звери, в принципе опасные, но достаточно надёжно изолированные в своих зоопарках-гетто неблагополучных районов.
Если соблюдать нехитрые меры предосторожности: не совать голову в клетку и не прыгать в вольер, то ничего страшного не случиться.
Более того, некоторых из этих хищников буквально кормят с руки, ко взаимной выгоде, а респектабельные «эффективные менеджеры» подписываются на радикальные издания, находя это чтиво весьма забавным.
Конечно, полиция бунтарей неустанно арестовывает, избивает, пытает и фальсифицирует доказательства их виновности. Ну так ведь у неё работа такая, им за это деньги платят, полицейская рутина, одним словом.
Дополнительный комизм ситуации придаёт то обстоятельство, что по численности эти организации сравнимы с шайкой средней руки – количество членов исчисляется единицами, в лучшем случае – десятками. Задачи при этом они себе ставят исключительно «в мировом масштабе».

Иными словами, если по-Пелевину, для государства революционеры являются
то ли п-слово у клоунов (своих лидеров), то ли клоунами (включая лидеров) у п-слово (власти).
Их война с государством напоминает потешную войну, между Уркаиной и Оффшарами, где первые сражаются и проливают кровь по-настоящему, а за вторых понарошку воюют виртуальные супергерои.
Первые слагают легенды о сражениях, чтят павших, с гордостью носят медали.
Вторые, пребывающие в цифровом постиндустриальном мире, наслаждаются красивой картинкой…

Раз уж речь зашла о книжных аллюзиях, вот вам ещё одна.
Роман Хоума наполнен до краёв, или даже через край, запредельной жестокостью, а также грубым и извращённым, во всяком случае в моих глазах ханжи и моралиста, сексом.
И как, скажите на милость, не вспомнить Сорокина, и его «Сердца Четырёх»?
Причём и то, и другое, то есть и секс, и насилие, в обоих романах представлены совершенно без эмоций, цинично и буднично.
Кто из уважаемых авторов круче, сказать трудно, по части количества – конечно Хоум, но куда его конвейеру до штучной работы Сорокина!
Кулаком почему-то не в глаз, как принято у нас на святой Руси, а в рот (может над переводчиком довлело название романа?), сапогом - в пах, вот и всё насилие,
ну и секс не блещет разнообразием, опять же обратимся к названию.
Даже повторённое многажды, всё это меркнет по сравнению с выдумками Владимира Георгиевича, но о них больше не буду, это предмет особого разговора.
А ещё к чести нашего соотечественника будет сказано, что свой роман он опубликовал в 1991 году, а англичанин - только в 1997, шестью годами позже.

С насилием более-менее всё ясно, а про секс скажу отдельно.
Как я уже намекал, он преимущественно однополый, и представлен в сообразном названию формате. Автор описывает его как реализацию основного инстинкта:
«Волна наркотических эндорфинов захлестнула мозги обоих мужчин; генетические коды, созданные миллионами лет эволюции, собирались и разбирались в недрах их тел. Портслэйд и современное общество остались где-то далеко позади. Оба парня извивались на доисторических грязевых равнинах, куда для продолжения эволюционного процесса половой инстинкт вывели миллиарды особей, впервые заставив их выползти из волн для того, чтобы начать свою жизнь на суше», простите за длинную цитату.
Автору конечно виднее, но как мне представляется, в данном случае (случаях),
секс - это не только, и не столько секс как таковой, сколько форма доминирования, ещё одного инстинкта, доставшегося нам от обезьяньих предков.
Ведь когда один из участников бурной ссоры объявляет оппоненту, что он с ним делал и куда именно, речь идёт не о сексе буквально, не так ли?
В любом случае, какой бы из инстинктов (или оба сразу) не лежал в основе этих «актов любви», обнаружить что-либо человеческое в них весьма затруднительно.

Ещё одна книга, о которой издатели сочли нужным напомнить на обложке романа устами Ильи Кормильцева – это «Бесы». Оставим на его совести тезис о том, что роман Хоума для нашего времени тоже самое, что роман Достоевского для века девятнадцатого. Действительно, оба романа – памфлет на революционное движение, Фёдор Михайлович свой роман сам определил именно так, а за Хоума определим мы, благодарные читатели. На этом, собственно говоря, сходство и заканчивается, не будем больше поминать классика всуе.

Роман Хоума – это от первой до последней строчки политическая и социальная сатира, содержательно скорее напоминающая «Скотный двор» Оруэлла, а по фирменному английскому стилю идиотической серьёзности – «Трое в одной лодке» Джерома,
как бы странно это не звучало для такой темы.

Закончив с книжными аналогиями, пара слов о содержании, и здесь у всех сплошные проблемы.
Проблема у главного героя Быстрого Ника Картера, анархиста, лидера «Классовой солидарности». Конкуренты из «Спартаковской рабочей группы», тесно сотрудничающие с полицией, его подставили, и теперь он, будучи обвинённым в теракте, вынужден скрываться.
Проблема у его «правой руки» Стива Драммонда, который никак не может соблазнить свою хоть и не юную, но девственную подругу, хоть и влюблённую в него,
но ревностную католичку. Впрочем, для Стива бегство Ника несколько подсластило пилюлю, поскольку теперь он может самостоятельно распоряжаться финансами организации.
Проблема у Нарцисса Брука, лидера организации «Белое Семя Христово». Как теперь троим девицам, членам организации, добраться до Ника и выполнить наказ забеременеть от него, тем самым внеся посильный вклад в сохранение чистоты белой крови?
Проблема у Вики Дуглас, которая возглавила «Церковь Валери Соланс» и провела в ней реформу, выделив мужчин в отдельную «Вспомогательную группу». Выделила, но что теперь с ними делать, ведь мужчины, согласно её учению, «лишний пол»?
Проблемы у Дэйва Брауна, эксперта по безопасности «Индустриальной лиги» - некоего аналога профсоюза, только скорее не работников, а хозяев. Он совершил подлог, внеся в чёрный список неблагонадёжных не своего родственника-радикала, а человека неучастного и непричастного, но теперь ему грозит разоблачение.
Само собой, проблемы и у этого человека, Бэйтса по кличке «Сортирный рулон».
Тут не могу не заметить, что почти все персонажи романа образуют этот самый рулон, причём использованный.
Так вот, теперь Бэйтс, лишившийся работы и получивший за два года шестьсот отказов на собеседованиях, мечтает только об одном – вцепиться в глотку этой самой Лиге.
Ему всё равно, какой будет организация, с каким лидером, и с какой идеей, лишь бы побыстрее и повернее добраться до своего лютого врага.

Список героев их проблем можно продолжать, но полагаю, этого достаточно чтобы понять, в каком полу-реальном, полу-гротескном мире будет происходить действие романа.

Вездесущая Википедия сообщает о Стюарте Хоуме так: «Получил известность в 1990-е годы после публикации серии контркультурных романов, главными героями которых стали разного рода маргиналы — леворадикальные экстремисты, скинхеды, гомосексуалы, сатанисты и пр».
И хотя пусть мудрость Википедии пребудет с нами вечно, на этот раз позволю себе в ней немного усомниться, а именно – в контркультурности автора. Если не всего его творчества, то хотя бы предмета настоящего отзыва.
Ведь если автор описывает традиционных для контркультуры персонажей,
ведущих себя эталонно контркультурно, с описанием контркультурных сцен и в контркультурных выражениях, и даже назвал роман вполне контркультурно,
это же не значит, что он разделяет контркультурные ценности, идеалы, и мораль,
а вернее, их отсутствие?
От себя добавлю, что на мой взгляд, пресловутая контркультура - это своеобразный фантом, и собственной «фигуры не имеет». Вся её ценность, если таковая вообще имеется, в отрицании культуры и морали традиционной. Убери их, тогда и от отрицания ничего не останется, разве что сюжеты для передачи «в мире животных», такая вот диалектика…

В том, что касается структуры романа и собственно изложения, автор остаётся в здравом уме и трезвой памяти, а не в состоянии «расширенного сознания», поток которого изливается на страницы.
Более того, пару-тройку раз он «проговаривается», выказывая своё подлинное отношение к своим же персонажам, отнюдь не лестное.
Как говориться, «никогда ещё Штирлиц был не был так близок к провалу».
Впрочем, и без этих оговорок всё ясно…
Так что вопрос о контркультурности уважаемого мистера Хоума остаётся открытым.

Конечно, кого-то могут смутить упомянутые ранее сцены и не упомянутые пока,
но хорошо всем известные выражения, и тогда они станут «деревьями, за которыми леса не видно». Но мы-то с вами руководствуемся заветом Козьмы Пруткова:
«зри в корень», не так ли?

Что в итоге? А вот что: самый системный из антисистемных, самый культурный из контркультурных, самый благопристойный из непристойных роман рекомендуется мною к прочтению с оценкой пять баллов.

Отдельное спасибо моему доброму другу, порекомендовавшему роман и открывшему для меня новые горизонты за гранью культуры!