Если близкий по духу автор просто не способен написать что-то для тебя неинтересное, то с писателями из противоположного муравейника достаточно сложно, даже если тема, избранная им, тебе интересна, то порою сложно бывает продираться через гарантированно чуждых тебе персонажей, методом сравнения все это переводить на нужные тебе рельсы. Что-то, конечно, изначально идет в ощутимый плюс. Например, Фаулз - философ, а Довлатов практически всегда писал о советской действительности. Андре Жид избирал сложные для себя темы, а Гюнгтер Грасс восставал где-то против самого себя. Последнему, впрочем, я несколько перестал верить, поэтому отложил его "Траекторию краба" до лучших времен. Может они и настанут.

Джон Стейнбек - лауреат Нобелевской премии, его "Гроздья гнева" стали именем нарицательным, поэтому мимо него так вот просто мимо не пройдешь, хотя одно время я начинал думать, что больше никакие его труды мне не грозят. Потом, правда, я, побросав пяток его произведений на разных этапах чтения, нашел хорошо реализованную версию "короля Артура", которая мне очень помогла в тот момент, когда я уже отчаялся прочитать оригинал Мэлори.

На мое счастье "Зима тревоги нашей" о человеке, которого сам Стейнбек извлек из соседнего муравейника, но мне не повезло, потому что он выбрал то, что мне нравится еще меньше. Помню какой-то фильм, где одного персонажа, которого играл неугодный мне актер, по сюжету убили в самом начале и я обрадовался, но на его место пришел другой, уже откровенно ненавистный мне тип. У Стейнбека же появилась своего рода интрига, ибо можно было отслеживать его собственное отношение к чуждым.

Собственно, эрудиция в меньшей мере отображает среду и наследственность, в основном она является результатом игр природы, а то, что называют умом, берет начало там, где человек знает, что со всем этим делать. Не только, впрочем, знает, но и умеет. Мысль материализуется, действие зарождается и производится. Для всех остальных есть "Что? Где? Когда?", но можете себе представить - во что оно превратилось при таком спросе.

"Зима тревоги нашей" когда-то чудно была перелицована при советской власти и подавалась как беспринципная гримаса капитализма. Благородный и умный, работающий в бакалейной лавке, дескать, до чего довела его жизнь. Дело, конечно, не в жизни. На передний край выставляется исключительная правильность индивидуума и его проникновенная манера, которые на самом деле скрывают обыкновенную трусость. Или, как там, мир давит на него, этот грязный быдло-мир, никто не понимает тонкую и ранимую душу. Да, эту самую трусость часто скрывают за врожденной интеллигенцией. Не дай бог, если тому есть основания, которые, как всегда ищутся в истории предков. "Рокко и его братья" упоминаются, я как раз собрался смотреть фильмы Висконти. Буду знать и не стану сейчас обращаться именно к этому фильму.

О книге можно написать небольшой роман, может показаться, что виной тому именно Стейнбек, что все так хорошо, но я только и делал, что купался в собственных темах по этому поводу, а текст таков, что впору заснуть. Это произведение я одолел только со второго раза и ощущение такое, что я сыт этим писателем на ближайшие сто лет. Во всяком случае, время тратить на него в ближайшие годы не собираюсь. Самое же главное, книга по сути сказка, может даже вредная, потому что внушает ложные представления. Человеку мешает обычно не собственная порядочность, не личные установки (их, если получается, обычно с трибуны навязывают другим), а общая их неприменимость в реальном мире. Кухонные бунтари, диванные патриоты и т. д. - этому есть много названий.

Рекомендовать к чтению, тем не менее, могу, зачем еще я так долго мучил Стейнбека. Тем более, что этоn автор своего рода нонсенс американской литературы. Хотя, если подумать, то и "Гроздья гнева" имеют похожие корни. Гроздья, впрочем, корни всегда имеют.