Литературный бум на творчество ныне покойного Дэниела Киза продолжается, и 2017 год ознаменован первым переводом и выходом на русском языке романа 1968 "Прикосновение". Он был написан раньше многострадальных "Пятой Салли" и "Таинственной истории Билли Миллигана", так что хоть тут-то Киз не пытается залезть в голову к человеку с диссоциативным расстройством - уже хорошо. "Прикосновение" - это роман о радиоактивности и её влияние на жизнь конкретных людей и состояние общества в целом: как в 1968, так, в общем-то, и сейчас, об этом явлении широкой общественности известно не так много, а, как известно, всё неизвестное пугает. Этот самый испуг и становится ключевой темой романа, принимает разные формы и преобразуется в весьма конкретные вещи и действия.

На заводе "Нэшнл Моторс" произошла утечка иридия: аварию быстро устранили, но забыли очистить вентиляцию, которая через пару недель была запущена. Через коллегу главный герой романа Барни, работающий на заводе в конструкторском бюро, становится заражённым и, что ещё хуже, приносит радиоактивные частицы домой, где вместе с ним проживает его супруга Карен. Всё отстойно, но, что ещё хуже, несколько лет безуспешно пытающаяся зачать ребёнка Карен наконец оказывается беременна...

Зачин хорош как для какой-нибудь фантастики в духе Рэя Бредбери, в которой с героями могло бы происходить нечто странное под влиянием радиационного отравления, так и для глубокого психологического романа, в котором герои бы мучились вопросами быть или не быть, преодолевали презрение со стороны соседей, переваривали бы собственные претензии друг к другу. Но Киз - это писатель слов руками, а потому всё остаётся только на поверхностном уровне: Карен, внутри которой растёт новая жизнь, быстро уходит на второй, а то и третий план, на её смену приходит команда обработчиком со счётчиками Гейгера, Барни куда больше интересуется собственной мастерской и внезапно явившейся сектанткой Майрой.

И начинается всё, вроде неплохо: пара, которая замучила друг друга придирками из-за бесплодия, находящаяся на грани распада, как какая-нибудь частица, страх и слёзы от того, что будущее вдруг представляется абсолютно непонятным и неопределённым, унижение от того, через что тебе приходится пройти и того, что ты вдруг становишься причиной бед других людей, ставя под вопрос их собственное здоровье и здоровье их детей детей после обычного, но радиоактивного прикосновения. Но постепенно понимаешь, что на самом деле герои просто напросто дёрганные, и им неплохо бы считать до десяти прежде чем открывать свои рты, и что о будущем они задумываются на уровне "а что, если мы когда-нибудь заболеем чем-нибудь". А сам Киз нормально проработал только зачин, а дальше стал выкобениваться как мог, чтобы из истории, которой, по большому счёту, больше ничего и не требовалось, кроме хорошо прописанных героев, сделать этакое творение с множеством метафор.

Всю дорогу Барни лепит в подвале своего дома статую Венеры, которая принимает черты то Карен, то Майры. Через эту самую Венеру он пытается выразить свои страхи и сомнения, потому что словами он этого сделать явно не в состоянии, Барни, как мне кажется, может только орать. И вот тут-то понимаешь, как не хватает на страницах романа взаимодействия между главными героями, пусть даже стычек и столкновений, как не хватает их более объёмного воплощения, потому что представить себе созданную в итоге композицию я могу, а вот Карен и Барни из плоти и крови - нет. Ну представьте беременную, которая месяцами вынашивает желанного ребёнка каждый день в голове прокручивая список мутаций, которые у него может быть, а тут ещё муж слепнет и соседи не прочь дом подпалить - это ж тема для отдельного большого романа...

Линия с Майрой - это вообще что-то с чем-то и вряд ли теперь, когда Киз уже мёртв, кто-то сможет сказать на фига оно вообще было надо: девушка появляется из ниоткуда и уходит вникуда, на сюжет никак не влияет и вообще её образ нужен лишь для контраста с младшей сестрой Карен, но что они такие разные, и что Барни изначально питал чувства вовсе не к жене, было понятно без явления Майры народу. Логично подумать, что Майра откроет глаза Барни на то, что Карен ему не пара, что её он может вылепить только ущербной мутированной уродиной, и что та, в свою очередь, вообще не сведуща в искусстве и давно не имеет общих точек соприкосновения с собственным мужем, но этого Киз не использует, просто стирая белым ластиком персонажа из произведения, когда он ему надоедает.

В общем, единственное, что есть хорошее в "Прикосновении" - это, как ни странно, радиация. Она в данном случае - воплощение некой смертельной заразы, болезни, которая внезапно накрывает городок, катализатор метафорических мутаций и превращений добрых соседей и заботливых друзей в страшных врагов, которые, как та любовь из песни, "повернутся задом". Единственные, на чью жизнь она действительно влияет - это Барни и Карен, но тут впору задастся вопросом что же страшней: непосредственное влияние радиоактивных изотопов иридия-198 или общества, которое в диком страхе всю свою ненависть, весь свои испуг, весь свой гнев обращает на якобы "заразителей". Если бы Кизу хватило таланта углубится в эту тему, проследить как такое явления, потенциально возможное, влияет на жизни и отношения между людьми, не грубыми набросками, а в полную мощь, цены бы "Прикосновению" не было, ну а так этот роман этакий троечник, которого и на второй год оставлять не хочется и умом-то он не блещет - влепил трояк, все тяжело вздохнули и разошлись вскорости забыв о случившемся.