Обойдемся без предисловий. Предлагаю сразу перейти к делу. Чем может заинтересовать якобы автобиографическая история Санаева? Сразу поясню. Автор самостоятельно признался, что процентов 60 в его книге – вымышлено. Поэтому, называть произведение однозначно автобиографическим я бы не стал. Привлекает повесть, прежде всего, простым языком и присутствием идеи. Более того, идея не лежит где-то «за плинтусом». Она здесь – наверху. Остается только дочитать.

Следующий момент, который отмечают большинство читателей – драматические события. Якобы, такое может произойти и в жизни. Ой, как страшно. А теперь, закройте глаза, и вспомните какую-нибудь страшную историю из семейной жизни ваших родственников, знакомых, друзей – не важно. Вспомнили? Однозначно вспомнили. Потому что все мы люди, и не такая уж это редкая тема (я имею ввиду, которую упомянули в книге) как для современного общества, так и для прошлого поколения. Не говоря уже о других ситуациях. Хорошо. Если вы вспомнили какую-то историю, тогда напишите ее в формате книги, как это сделал Санаев. Лень? Не можете? Это тогда другой вопрос. Мне, кстати, лень. Но даже потратив пару лет, я уверен, моя бы книга не взлетела. А знаете почему?

Нет, не потому, что я бездарный Хемуль (хотя, и с этим определением я соглашусь). Родственники. Среди моего «клана» нет таких известных людей калибра Ролана Быкова. Да и дед у меня был не народным артистом СССР. Поэтому, упоминание моих родных в контексте какой-то драматической истории не вызовет внимания со стороны проходящего читателя. Ну есть такие люди, и есть. Ну случилось с ними что-то там такое, и случилось. Господи. Ну и что? Здесь же корень проблемы кроется за известными фамилиями. А значит, ситуация уже в выигрышном положении. С другой стороны, если бы история было о каком-то современном артисте или певице, я уверен, что такая же самая книга, но только с другими фамилиями, была бы раскритикована, и сожжена вместе с автором. В народе нынче это зовется «хайпом». Не сожжение авторов, а… ну вы поняли.

Выходит, в своей «автобиографической повести» Паша не ставил на зеро в рулетке. Следовательно, определенные меры к рискам, связанным с возможной неудачей романа, все же были предприняты. Идем дальше. Неоднократно в отзывах читателей я сталкивался с фразой, наподобие «искаженной», или «уродливой» любви. Как ни крути, а любит наш народ игру контрастов. Если вы посмотрите современные отечественные фильмы, или прочитаете парочку книжек, то поймете меня, и не только в контексте отзыва к данному роману.

Дело в том, что для каждого из нас понятие любви – разное. В силу воспитания, личного опыта, и так далее. Но в целом и общем – будут похожие черты. Я не гуру психологии, и не лопатил кучу литературы, связанной с этим понятием, но строго уверен, что любовь – не есть присвоение, или грубое отношение в отношении (вот блин. Тавтология. Не быть мне Павлом Санаевым) объекта любви. Здесь же, при помощи образа бабки, автор демонстрирует как раз уродливую любовь. Скажете, мол, а что? Такого не бывает? Бывает. Бывает и наркоманы закапывают в песочницах собственные фекалии и шприцы. А дети потом травмируются, или просто находят подарочки. Но это не значит, чтоб нужно об этом рассуждать. Это нужно искоренять. Как и демонстрацию уродливой любви. Плохое сравнение? А я считаю – нет. Хотя, конечно же, мое мнение – не истина в последней инстанции.

Резюмируя, могу сказать, что данная книжка – не самый плохой вариант для того, чтобы убить время. Несмотря на то, что автор при помощи детского взгляда и взрослых рассуждений попытался описать какие-то свои жизненные повороты. Но после того, как Павел сам признался, какая часть из его повести вымышлена, я не могу воспринимать его переживания в книге всерьез. Кто его знает, что он придумал. А рыться в его биографии, и проводить параллели с реальностью, а также почему он так был обижен на свою бабушку и так далее – считаю занятием нецелесообразным, равноценным раскопкам в грязном белье. Санаев сейчас не бедствует и не хворает. И кто знает, какую роль в этом сыграла его бабка.

Что мне не понравилось, я описал выше. Добавить только могу наличие матерных слов (для пущей острастки описания я приемлю мат только в общении с близкими друзьями, но никак не в публицистическом формате), демоническое описание бабки и ее монологов (перегнул автор. И здесь со мной даже спорить бесполезно) и… Да и все, наверное.

P.S. свою рецензию я назвал именно так потому, что среди восторженного изобилия комментариев к этой книге я не нашел ничего, что хоть на какую-то часть описывало бы мое отношение к этой повести. Ну, тем лучше). И еще. «Современная русская классика»? Эмм… Я бы не торопился с таким определением.