В современном отечественном кино в последнее время сложился очень устойчивый тренд на срыв покровов с «гнилого совка», обусловленный социальным запросом и модой на все поздне-советское. Поток этой мути разделен обычно на два рукава, один из которых изображает Советский Союз откровенным кровавым мордором и концлагерем, в котором сталин-берия-гулаг производят репрессии в товарных объемах семь дней в неделю, без перерывов на обед. Второй заходит уже немного с другой стороны и эзоповым языком, очень осторожно, но вполне прозрачно воспроизводит стратагему, реализованную у поздних Стругатских, про насквозь прогнившую систему, безысходность, лживость, уравниловку - словом все тот же мордор, просто вид сбоку.

Лейтмотив для подобного кино сгодится любой, главное в этой парадигме всегда особенно выделить главного героя (как правило интеллигента), который неизбежно является заложником этой системы (невольник чести) и по каким-либо причинам (как правило, личным и мелочным) непримирим и яростно противостоит ей, но жернова мордора безжалостно перемолотят и выплюнут этого героя. По законам жанра у ГГ просто обязаны обнаружиться родственники (папа/мама/брат/сестра/кум/сват и т. д.), уже предварительно безжалостно перемолотые и невинно замученные тяжелой неволей в гулагах. Как это ни парадоксально, но в фильме про писателя Вампилова из каждого кадра нам ехидно ухмыляется совсем другой писатель, старина Солж ))

Обычно в таком кино все вышеперечисленное плавает по поверхности и понятно, что и в «Облепиховом лете» тоже за смыслами далеко ходить не пришлось. Уравниловка весьма колоритно визуализирована в облике зализанной девушки, которую видимо следует идентифицировать, как комсомольского агитатора. Разумеется, она лихо несет в эфир шаблонные скучные фразы, и нормально причесанные люди в кадре конечно же не хотят ее слушать, потому что она картонная серая мышь, а они хотят айфон, импортную шмотку и пятьдесят сортов колбасы. Но с колбасой и шмотками в «гнилом совке», как известно была бяда, что далее ненавязчиво демонстрируется погоней за дочками внешторговских работников. А далее по ходу сюжета авторы нам весьма внятно доносят мысль, что главной мечтой настоящего советского человека является, что бы вы думали? Конечно же, место на кладбище )) Честное слово не вру, эта фраза прямым текстом озвучена на сорок четвертой минуте фильма, кто не верит может засвидетельствовать лично )) Привет от старины Солжа ))

Актерская игра, как уж повелось у нас в фильмах про совок, исключительно бездарна: персонажи делятся либо на картонных стиляг, в полном составе перекочевавших из одноименного фильма, или на унылых скучных недоумков, в пику которым противопоставляется никем не понятый ГГ. Актер, играющий друга ГГ, судорожно стараясь изображать советского простачка, разговаривает интонациями врожденного олигофрена, непрерывно жующего ртом картошку. Видимо это такой изящный намек авторов на то, что в совке все, кто ни стиляги и ни фарца, те и олигофрены. Эпизод с «классиками» – просто вершина феерического бреда – это вообще к чему? Весь фильм персонажи пытаются якобы весело шутить и хохмить, но на фоне изображенной унылой серой «совковости» все их веселье выглядит до того натужно, что я за весь фильм не улыбнулась ни разу. В одной из начальных сцен фильма «Облепиховое лето» авторы устами одного из героев тонко намекают нам на Гамлета, чтобы у зрителя уже точно не осталось никаких сомнений, что мордор намеренно устраивал гадости талантливому писателю и целенаправленно уморил иркутского Шекспира-диссидента.

Кстати об Иркутске. Я совершенно случайно имела счастье родиться и проживать в Иркутской области, а так же лично побывать на Байкале и в Иркутске. Поэтому я имею смелость заявить со всей определенностью, что в этом фильме ни в одном кадре нет ни самого Иркутска, ни сибирской природы, ни сибирской тайги, ни даже облепихи от слова вообще. На протяжении всего фильма нам показывают одно и то же время года с серым небом, лысыми деревьями и непрерывно каркающими воронами. Иркутск, такой Иркутск, что поделать. Я конечно могу быть не в курсе, но видимо в Иркутске ни зима, ни лето вообще никогда не наступают, угу. Судя по рельефу местности и городской застройке, кино явно снималось где-то под Воронежом. Чтобы не так бросалось в глаза, что местность в кадре плоская, как блин на масленицу косяк со съемками природы попытались сгладить за счет съемок с квадрокопрера, наверное, отсюда и растут ноги всех этих унылых ракурсов сверху. Байкал во всем фильме фигурирует ровно десять минут, да и то только для того, чтобы авторы смогли показать утопление в нем писателя. Видимо если бы не это трагическое обстоятельство, съемочная группа так и не выехала бы из съемочного Воронежа.

И да, ребят, даже если вы посадите в лодку бурята, и напустите на задний план тумана, то местность из Воронежа у вас все равно не превратится в Восточную Сибирь. Я уж молчу про то, что по сибирским рекам вообще не ходят на веслах, потому что идти на веслах по любой, даже самой маленькой сибирской реке – это все равно что пытаться забраться на каяке вверх по водопаду – попытка с примерно аналогичным результатом. Конечно же местные жители всегда используют в качестве альтернативного транспорта лодки, но тишкина етишка(!), они у всех исключительно моторные, потому что без мотора на реке там делать просто нечего.

На тридцать третьей минуте эту гадость уже настойчиво хотелось выключить, но взявшись критиковать, мне пришлось досматривать кино в три приема по тридцать минут, всячески превозмогая тошноту и отвращение. Весь фильм честно хотелось плюнуть авторам в их наглую рожу и сказать: «Ну вот кому вы тут врете, господа режиссеры, пока все еще живы советские люди, которых вы так бездарно копипстите». Хотя, примерно за десять минут до конца фильма его авторы вполне внятно озвучили свою антисоветскую позицию, все четко встало на свои места и стало совершенно понятно, что фильм «Облепиховое лето» - это очередное обличительное кинцо и срыв покровов с «гнилого совка», которое можно смело отправлять в ту же кучу, где уже валяются все «Движения вверх», «Временные трудности», «Восьмидесятые» и прочие антисоветские помои.