Подозреваю, что у Зощенко несколько рассказов с похожим названием. Этот начинается:"Вечеринка кончилась поздно. Вася Чесноков, утомленный и вспотевший...".
Итак... Шагает по планете 1924 год, а в это время бывший штабс-капитан, инструктор по кролиководству, полковой адъютант полка деревенской бедноты и, главное, агент уголовного розыска, пару лет как ушедший от всего прозаического в мир литературных фантазий, пишет рассказ под весьма романтичным названием.
Судя по Крюкову каналу, романтическое действо происходит в таком же романтичном месте - в Петрограде, где еще не была построена из стекла и бетона новая сцена Мариинского театра, и влюбленные еще могли наслаждаться видами прекрасного города...
Он и она... Луна... Ночь... Зима... Скрип снега под ногами...
"Хочу я жить среди каналов и мостов
И выходить с тобой, Нева, из берегов.
Хочу летать я белой чайкой по утрам...", как пел позже другой из бывших - бывший врач Розенбаум.
Романтика, одним словом...
Но не все так просто в подлунном мире, даже в лучшем из городов. Ситуация меняется, и тут же вспоминаются "Бременские музыканты" и Юрий Энтин:
"Прохожих ищем с ночи до утра,
Чужие сапоги натёрли ноги
Работникам ножа и топора,
Романтикам с большой дороги."
Мораль короткой зарисовки участника Первой мировой и Гражданской, вероятно, использовавший свой милицейский опыт, лежит на поверхности, нет смысла углубляться. Для себя же я сделал несколько выводов, учитывая работу автора секретарем суда и в угрозыске:
1. В послереволюционном Петрограде могли ограбить, пусть и ночью, но прямо в центре города.
2. Похоже, милиция работала - грабителям приходилось это учитывать и соблюдать меры предосторожности, грабить всех подряд было неосмотрительно. С женской шубой далеко не уйдешь, заметут...
3. Поведение парочки поздней ночью после вечеринки - поведение совершенно трезвых людей.
4. О такси и речь не шла, но в работе трамваев сомнений не было.