Статус столицы не мешает североирландскому Белфасту обнажать провинциальность, выделяясь в невыгодном свете среди остальных британских центров. В шотландском Эдинбурге грохочет полуденными залпами пушка, в валлийском Кардиффе манит музей под открытым небом, с Лондоном – и так всё ясно, ну а Белфаст на фоне соседей способен похвастать разве что зашоренностью местной полиции, относящейся к приезду инспектора из английской метрополии словно проворовавшиеся чинуши из гоголевского «Ревизора». Сами рыцари фуражек и значков на розыске серийных убийц не поднаторели, зато вмешательство тёртых профессионалов в свои внутренние дела воспринимают с чувством уязвлённого достоинства. Из сериала «Крах», он же «Падение», могла бы получиться блистательная сатира с лейтмотивом «мы бедные, но гордые, и здесь вам не тут», но вышло нечто другое – криминальный детектив с выматывающим психологизмом, сконцентрированный на тех жутких последствиях, к которым приводит переполняющая сердце ненависть.

Мрачный сериал, написанный английским драматургом Алланом Кабиттом, прописался на экранах, когда публика успела распробовать специфические достоинства аналогичных проектов из Скандинавии – «Убийства» и «Моста», и, вероятно, с оглядкой на северных собратьев лишил зрителей интриги о личности маньяка. Что за выродок бесчинствует под покровом ночи, удавливая миловидных брюнеток лет 30, становится понятно в первой же серии, и не на симптоматике преступлений сделан акцент в фильме. Первопричина – вот, с чем приходится иметь дело, наблюдая за перевоплощениями смазливого психотерапевта в методичного душителя. Персонаж Джейми Дорнана обладает магнетическим влиянием на женщин и пользуется им в совершенстве, однако сам при этом излучает ауру ирреальной брезгливости. Пол Спектор уподобляет себя изгнанному с небес архангелу, силящемуся заслужить прощение через демонстрацию страсти, непостижимой для психически здорового человека. Под маской невозмутимого эксперта по чужим депрессиям скрывается ужасающий субъект, чьё многообразие извращений украсило бы докторскую диссертацию амбициозного соискателя.

Интеллектуальная дуэль мужчины-убийцы и дамы-детектива влияет на жанровую характеристику сериала, превращая «Крах» в своеобразный эпигон «Молчания ягнят», и если ещё юного по кровавым меркам Спектора смешно сравнивать с Ганнибалом Лектером, то столичная ищейка Стелла Гибсон в исполнении Джиллиан Андерсон не уступит Клариссе Старлинг хотя бы в упорстве. С того момента, как личность маньяка перестаёт быть загадкой для розыскницы, лента заряжается драйвом психологического поединка с неочевидной раздачей симпатий к противоборствующим сторонам. Если Джейми Дорнан сумел приятно удивить удушливостью производимого эффекта, то Андерсон пытается отмежеваться от надоевшего образа Даны Скалли осветлением волос, женственным гардеробом, короткими юбками и стервозностью, но менее чужеродным амплуа женщины-вамп смотреться не перестаёт. Актрису понять можно: за годы в «Секретных материалах» до того наелась ремеслом непритязательной служаки в мешковатых пальто, что до сих пор никак не наиграется в сексапильность, снимаясь в молодёжном сериале «Половое воспитание» и для обложек мужских журналов. В роли Стеллы Джиллиан старается выглядеть загадочной, эксплуатирует заявленную по сценарию бисексуальность, но ни одна сцена, показывающая частную жизнь госпожи Гибсон, не нужна сюжету. Максимум, что привносят подобные эпизоды, это напоминают о привлекательности актрисы, вот только полицейское управление – пожалуй, последнее место, где надо сражать присутствующих эротическими флюидами, чтобы не провоцировать диссонанс. Посему и реплика «сама же видишь, какое впечатление ты производишь» вызывает снисходительную усмешку.

По иронии судьбы, в тех самых «Секретных материалах» присутствовало две серии о не менее жутком, чем Спектор, маньяке-фетишисте по прозвищу «Неотразимый». Душитель из Белфаста не опускается до раскапывания женских могил и «декорирования» комнаты десятком похоронных венков, но сила ошарашивающего впечатления у двух изуверов одинакова. Скалли, то есть, простите, Андерсон никуда не деться от назойливых мучителей, которые считают величайшей доблестью обставить сыщицу. И глядя на то, как неповоротливо вращается громоздкая машина британского правосудия, быстрее поверишь, что до убийцы первыми доберутся гопники, предпочитающие меньше говорить и больше делать. Ну а когда сюжет делает остановку на семье Спектора, милой супруге, очаровательной дочке или 16-летней воздыхательнице Кэти, то лишний раз вспоминаешь, что не меньшими жертвами становятся они. Вот почему и бредовый вроде бы твист с амнезией преступника на поверку способствует закрытию белых пятен биографии, что заставляет задуматься о других врагах общества – безалаберных родителях, чьи дети попадают в приюты.

Изобретательный маньяк выступает концентратором справедливого негодования, но не остаётся без раздачи и другая виновница бесчеловечных преступлений – сама жизнь. То унылое её подобие из сериала не вызывает ничего, кроме омерзения. Расхожий тезис «жизнь – боль» в полной мере не отражает существования в гнетущей атмосфере серого, неуютного, обдуваемого ледяными ветрами города, где не встаёт в зените солнце и где даже в любви признаются с тоскливыми гримасами. Возможно, настоящий Белфаст лучше. Тот, что показан, хочется забыть, как страшный сон заплутавшего туриста, как реалистическое воплощение Иннсмута из повести Лавкрафта. Сериал Аллана Кабитта призван лишить иллюзий относительно того, что люди годятся для чего-то другого, кроме как убивать себе подобных, и несмотря на проблемы шоу с побочными сюжетными линиями, свою задачу решает. Если на протяжении основной части нарратива картина напоминает скорее падение, чем последнюю точку, то развязка меняет дело. Гнев, ярость и ненависть – так зовут три головы дракона, с которыми вынуждены сражаться представители закона, и нетрудно заметить, как разительно отличается эта тварь от описанной братьями Вайнерами в «Эре милосердия». Британский колорит даёт о себе знать, не иначе, этим «Крах» и будет выделяться среди сериалов, приглашающих мыслить как преступник.