Пророчества Алексея Балабанова, режиссера этого фильма, сбываются. Фильм исключительно для жителей постсоветского пространства, вряд ли кто-то еще сможет понять всеми фибрами души то, что происходит на экране. Да и то. Наше советское прошлое действительно создало особенного человека, аналогов которого не сыщешь ни на каком свете и ни с какими фонарями. А изменить что-то в собственном прошлом просто невозможно, кто откажется от своих светлых воспоминаний.



Фильм бьет наотмашь и так, что подняться невозможно, хочется и дальше лежать, подобно той самой героине фильма. Кусок рецидива Советского Союза, выдранный из 1983 года, можно сказать, что последние его конвульсии, я его могу пересматривать до бесконечности. Все меня приводит в восторг - от музыки "В краю магнолий плещет море" до трехлитровой банки с пивом, которая у папаши тоже стояла в холодильнике и я ее постоянно путал с квасом. Собственно, с нами всеми все было ясно и в 90-е, когда мы прямо-таки плакали от умиления при одном виде фильмов "Менялы", "Анкор, еще анкор!" Формулировка "Хочу в СССР" появилась задолго до появления "Груз 200".

Фильм-символ, грустный символизм, понятие трупов здесь гораздо шире, я не буду приводить примеров, каждый может сам их легко найти. Но эти мертвецы висят у нас на шее, подобно мельничным жерновам. Не стану растаскивать этот фильм на косточки, зрелище шокирует до сих пор, а, успокоившись, можно довольно легко выделить главных героев и обозначить именно то, что они символизируют, какую часть советского общества представляют.

А я нашел для себя прекрасный вариант, постоянно пересматриваю этот фильм до момента расставания Алексея Серебрякова с профессором. Застольная беседа просто убийственна, в ней вековой диалог наших реалий.

Фильм может кому-то не нравится, он это больше, чем просто кино. Здесь, собственно, вся наша новейшая история и все наше будущее. Никакой папа из райкома никому не поможет. Спасибо, Алексей Балабанов, спи спокойно, дорогой друг.