«Душа», на самом деле, печальный фильм. Он эклектичен, он вместил отзвуки многих чужих идей, это все отмечают, он антиутопичен, фаталистичен, он выбрасывает кучу мелких идей и слов, которые не имеют внятного развития, он непонятно для какой аудитории, детской или взрослой, создан; но он хорош и плох именно тем, что полон смятения. Автор «Головоломки» и здесь показывает головоломку, созданную в одной отдельно взятой голове. Верить всему этому не стоит; достаточно уцепиться за какую-нибудь одну ниточку, сшить ею что-нибудь, поиграть, а потом выбрать другую, и так до бесконечности. «Душа» - игра, конструктор для наших мозгов и душ, а ещё приятное зрелище, от которого и не нужно требовать большего, но послевкусие его грустноватое. Впрочем, зрители, судя по оценкам, многого и не требуют, да и особо не грустят. У критиков требований гораздо больше. С большей надеждой, но гораздо меньшим успехом можно предъявлять требования к Богу, задавать Ему вопросы. Великая и малая вселенные хороши полной открытостью своих финалов. У фильма «Душа» финал ведь тоже открыт.

Любой мультфильм подобного рода, то есть хороший, добротный, развлекательный мультфильм для детской аудитории от 6 до 99 лет, должен состоять из сложной материи, которую на части и частички бескровно не разделить. «Душа» так и сделана. У неё есть чисто развлекательная составляющая – это мультфильм весёлый, забавный, с элементами комедии положений. У неё есть составляющая изобразительная – это удивительная фантазия художников, сделавших разные миры такими разными и достойно и остроумно показавшие все варианты выхода из себя. И у «Души» есть, конечно, всякие бесконечные лирические, психологические, философские и педагогические детальки, все как-то вертящиеся вокруг слова «душа».

Фильм получился супер-в-тренде и супер-толерантным, если говорить об этом с иронией, конечно. Главный герой тут афроамериканец, тем не менее, герой не совсем он, а его угадайте что; а души все в фильме одинаково весёленько голубовато-зеленоватые, с отливом. И ещё: в мультфильме есть и второй главный герой – 22-я, душа нерождённая, и, конечно, в пару она ставится герою не просто так. Душа 22 не просто «не такая, как все», это, во-первых, «родная душа» для героя, пусть вектор их разный, – такая же мятущаяся; то, что 22-я не хочет ничего, никуда и никого, не должно никого же и обмануть. Во-вторых, 22-я Душа, по сути, душа актуальной на сегодня гибкой, неидентифицированной личности, должной непременно не определиться пораньше с национальностью, верой, конфессией, профессией, пропиской, полом, гендером, ориентацией и кучей других прибамбасов, выдаваемых, как наследство или приданое, неизвестно кем и почему, а определяться всегда или не определиться никогда. Хорошо это или плохо, судить не будем, - сейчас оно просто есть.

И, наконец, 22-я – душа вечного дитя, успевшего побывать на Земле до рождения, как и её наставник – на том свете до (окончательной) смерти. И при этом 22-я – душа древняя и зажившаяся в этаком первобытном раю-инкубаторе; душа, успевшая прожить без тела миллионы жизней, душа, которая авторитетно заявляет, что повредить душу могут лишь на Земле, но уже проторившая вход туда, где для живых душ временный выход – в пустую коробку, в индивидуальный рай, обозначаемый словом «астрал», и индивидуальный ад, обозначаемый словом «неприкаянность».

Потому ситуация, связанная с мечтами Джо Гарднера, его страхами, надеждами, сложностями общения, - и ситуация, связанная с надеждами, страхами и долгом нерожденной души 22, - зеркально отражаются в глазах визави-новичка, визави-наивного существа, только-только познавшего чужой мир. Мы, естественно, привыкли к миру Земли, изображённому так живо, так натурально, старательно, сочно, ярко, привыкли к этим внешностям, характерам, движениям, - поэтому нам так ново, дивно и немного печально видеть нежное марево «душевного» обиталища, эти краски северного сияния, эти причудливо-сказочные контуры неведомо кем поставленных на свои посты потусторонних служащих. Но нам приходится вжиться в странный мир, чтобы потом заново увидеть Землю и людей юными, новыми глазами. Таков план!

Такой взгляд, кажется, был нужен только для того, чтобы дать силы следовать своей судьбе. Вопреки некоторым мнениям, фильм не пугает невозможностью выбора и фатализмом; он всего лишь правдив. Земля сама по себе прекрасна, а всё дурное мы носим с собой; и да, это дурное накидано нам несправедливо, рандомно, разнообразно, без нашего разрешения, но зато у нас есть искра. Она и спасение, она и выход. А мечта – это прекрасно, что значит человек без мечты? И не надо говорить, что человек этот мог, да и стал, гениальным педагогом; две живые души он спас не в качестве педагога, а в качестве счастливого человека, да и одну не совсем-то он. Всё, что было затеяно фильмом, весь двигатель его сюжета – мечта Гарднера, его бег к её осуществлению, то, что и должно было терзать зрителей, так это – успеет-не успеет. Потому что Гарднер, в отличие от тех нас из рекламы, этого достоин. Кто была бы Ассоль без алых парусов? Слава, сказал однажды профессор Снейп, это далеко не всё. Но в славе ли дело? Дело в подтверждении того, правильно ли ты жил, талант ли в рост пустил или ржавую копейку. Стоит бежать и дрожать, воскресать и мчаться, круша всё кругом, чтобы добежать, чтобы пройти эти медные трубы, чтобы понять, что ничего в этом особого нет, что теперь то, что было сияющей целью, стало тем, ради чего ты по утрам натягиваешь штаны. Что завоеванное уважение мамы – это одноразовый чмок в щёчку и пока, сынок. Трагизм в том, что с 22-ой такого никогда не произойдёт, её искра – не залог счастливого пика, а залог маленьких и нежных счастливых секунд, её искра – зажигать для других такие маленькие и нежные секунды; возможно, она будет тем учителем, каким не стал Гарднер? Как бы то ни было, фильм и не скрывает, и не приглаживает горечь обычных земных несправедливостей. Он просто даёт надежду.

Ведь мы видели то, что на Земле, увидели даже то, что До неё; а После нам так и не показали, и что там, за сияющим световым шаром, мы так и не увидели.