Мои впечатления от прослушанного романа неоднозначны. Скорее всего это вызвано тем, что я «увидел» текст, как бы в двух измерениях: во-первых, это любовная история (или, история любви – кому как нравится), а, во-вторых, это картина быта и нравов определенной эпохи, хотя, вместо слова «определенной», скорее бы подошло «неопределенной». С этого, второго момента, и начну изложение своих некоторых мыслей, навеянных на меня Маркесом.
Во-первых, Маркес постарался как можно глубже упрятать временной и географический факторы, в пределах которого влюбляются, живут и помирают главные (и не очень) герои книги. Прямо не указывая, но он намекает, что дело развивается где-то в Перу. Такой вывод я сделал на основании самого начала романа, где идет ликвидация захоронения в монастыре Санта Клары.
Время, когда все происходит подано еще более загадочно. С одной стороны, святая инквизиция полна сил и энергично травит из людей бесов, косо смотрит на медиков (подозревая их в бесовстве) – короче, бесчинствует, как может. Да и торговля «черным деревом» идет безжалостно, в «лучших» традициях этого страшного европейского промысла. Но, с другой стороны, есть упоминание о переводе на латинский язык сочинений Вольтера…
Разумеется, следует делать поправку на то, что перед нами жизнь в колониях, да еще и испанских колониях, куда все новое, нарождавшееся во Франции, доходило не так быстро и неизбежно принимало гибридные формы в мировоззрении и общественных порядках. Но я, все же, заподозрил Маркеса в том, что такая расплывчатость в определении места и времени потребовалась ему для того, чтобы подтолкнуть читателя не к детализации, а к обобщениям – мол это характерно для всего континента, а не для отдельной страны или региона. Прием не новый и позволяющий широкими мазками кисти набросать то, что обычный человек сохраняет в памяти со времен средней школы.
Во-вторых, Маркес не пожалел места и красок для того, чтобы представить нам властелинов дум той эпохи – церковников, во всем многообразии их власти над простыми смертными, внутренней грызни между отдельными иерархами церкви и, даже, ветвями ее власти (которые могут грызться между собой десятилетиями, передавая чувство взаимной неприязни, как бы по наследству, от одного епископа к другому, от одной настоятельницы монастыря к другой).
Но есть у этих товарищей одна общая черта: их хлебом не корми – дай только вволю бесов погонять.
В-третьих, быт и нравы правящего, а точнее – привилегированного класса, а по сути, диких, изнывающих от безделья и своей бесполезности людей. Это картина тихой деградации, доходящей до паранойи, как в случае с маркизом и его страхом перед домашними рабами.
Отдельного внимания заслуживает то, как в этой среде могли поступать с детьми. Марии Анхеле трудно позавидовать.
В-четвертых, Быт и нравы рабов, где самым интересным для меня было то, как эти люди умудрялись соединять свои традиционные верования с христианством, что приводило не к душевной сумятице, а к возникновению новых душевных структур – своеобразно сочетающих богов разных религий. Правда, все это представлено как бы мельком, по ходу дела, что меня, впрочем, не сильно расстроило.
В основном я высказался о том, что мне понравилось в романе. Осталось сказать только о любви – то есть о том, что мне не понравилось. Здесь я буду краток.
То, что произошло между Марией Анхелой и Каэтано Делауро подразумевает не просто страсть, а запредельный накал этих самых страстей и, прежде всего, со стороны Делауро. Думаю, не лишним будет здесь сказать, что для него это было подлинной трагедией, поскольку сопровождалось полным разрывом тех «шаблонов», которыми этот церковник жил раньше. Как говорится, впал святоша в буйство ума и ослаб волею своею.
Но это так должно было бы быть. Я же этого не почувствовал. Как по мне, то все случившееся показалось мне весьма отвратительным поворотом мозгов не столь уж юного клирика на почве Марии Анхелы - в общем-то еще ребенка. Бррр… как я такое не люблю. Может быть, из-за этой неприязни я и не увидел той драмы, которую пережил католический поп, в одночасье оставшийся без веры и окруженный презрением других церковников. Может быть здесь любовь была только спусковым крючком, а сам выстрел был исключительно по моральным и идейным устоям церкви, которые уже начинали рушиться (если уж в романе всплыло упоминание Вольтера, то кризис как раз и начинал развиваться под воздействием того, что назовут несколько позднее эпохой Просвещения)?
Если бы Маркес сделал Марию постарше, то, вероятно, я бы все это смог оценить по-иному. А так… Ждал две недели (как минимум), чтобы все улеглось и не написать, чего лишнего.
Поэтому скажу роману «нет».
«Нет», потому что он назван «О любви», а любовь мне эта не понравилась.
Текст читал Сергей Кирсанов – как всегда отлично.
Вот такое мое, сугубо субъективное мнение.