Есть такое кино, которое не нужно было снимать. Никогда. И ни за что. Просто под страхом смертной казни. Чтобы не портить карму. Но его зачем-то снимают и снимают. Чем наносят непоправимый ущерб окружающей нас природе. И нравственному закону внутри нас.

Хотелось бы понять, как это всё происходит. Процесс создания шедевра. Собирается значит некоторое количество творческих и креативных людей. И говорят.

А давайте творить. Ведь мы же творцы. А значит должны что-нибудь постоянно творить. И кто-нибудь из них, наверное, самый креативный и творческий скажет:

- Но, чтобы не как обычно, а так чтобы в мраморе отлить. На века. Пусть запомнит нас благодарная зрительская публика. И внукам пусть расскажет.

- И что нам для этого нужно сделать?

- Нужно непременно снимать о вечном. Раскроем тайну человеческого бытия и обязательно коснёмся основ человеческого мироздания. Поднимемся наконец до уровня великих.

А самый глубокий и начитанный встанет и поле непродолжительной паузы, которую он сделает, чтобы привлечь к себе внимание произнесёт загадочно: Мне тут Саша Цыпкин намедни одно из своих творений зачитал. Вы знаете, думаю это как раз то, что нам нужно. Там знаете ли собрана в комок вся боль классической русской литературы. И трагедия маленького человека. И Акакий Акакиевич. Чеховский гуманизм. И типажи натурально гоголевские. Лишние люди. И даже местами что-то салтыково-щедринское.

В креативной голове творцов загорается искра. Оплодотворяется творческое семя. Зарождается потенциальный шедевр. А в процессе родов получаем бездарного недоношенного уродца – «Твою мать, Иннокентий».

И всё-таки Аглая Тарасова очень плохая актриса. К сожалению, абсолютно лишённая харизмы. Актриса неспособная членораздельно произнести свой монолог. Какая-то монотонная начитка псалмов плохим пономарём. Бу-бу-бу и взгляд исподлобья. Я не понимаю, кого Аглая Тарасова могла отговорить своей утробно-загробной дикцией от рокового шага, смертельного прыжка. Скорее наоборот, услышав этот ужас возникают прямо противоположные суицидальные желания.

Но если Аглая Тарасова просто плохая актриса, то Александр Гудков это вообще никакой не актёр. Гражданин, вы играете человека, который залез на крышу и пытается покончить жизнь самоубийством. Человека загнанного и полностью отчаявшегося. Человека давно для себя всё решившего. У него трагедия, крах житейских мечт, полная катастрофа. А вы играете так, как будто вас пошлые шуточки урганта загнали на эту крышу. К чему эти обезьяньи кривляния. У человека горе, тут плакать нужно.

Но допустим актёр не понимает свою роль. Режиссер же может подсказать какая задача поставлена и как гудков должен был изобразить трагедию маленького человека. Ведь сколько раз мы видели этот безмолвный крупный план эту слезу сквозь закрытые ресницы эти напряжённые сведённые от внутренней боли скулы. Так играли великие актёры. И если ты из-за своей творческой импотенции не способен создать ничего своего, то просто укради у великих.

Так какой же смысл закладывали создатели фильма, какую философскую истину пытались растолковать нам. Актриса так долго спокойно и убедительно уговаривала Иннокентия не прыгать, но герой всё-таки погиб. Значит всё тлен и жизнь не имеет никакого смысла. Получается помощь ближнему, солидарность, сопереживание чужому горю бессмысленная затея и напрасный труд. А как же гуманизм и жалость к падшим. У создателей фильма осталось хоть что-то человеческое в их чёрствых душах? Или им всё бы хихоньки да хаханьки. Нет господа, с такими фильмами мы и свою бессмертную душу потеряем. И карму испортим.