Буду резать, буду бить, будешь ты меня любить?...

Зная по отзывам, о чем будет новый испанский фильм-ужасов «Свинка», я внутренне трепетал, садясь за просмотр, ибо рисковал встретиться с собственным прошлым. Мое прошлое вовсе не то прошлое, с которым хочется снова встречаться лицом к лицу.

Я был тинэйджером в середине и конце 90-ых – худшее время для России последних семидесяти лет. Взрослые тогда с ума посходили и бросались во все тяжкие. Криминал процветал; во многих семьях на завтрак, обед и ужин были всегдашние макароны. Уровень агрессии в обществе был запредельный. Это передавалось и детям. Дети плохо отличают добра от зла, а тут еще это стихийное бедствие. Явились между нами такие понятия и такая манера поведения, которые никак не вяжутся с понятиями и поведением цивилизованного человека. Травить кого-то за слабость, бедность и физические недостатки стало повседневной нормой: я всегда очень болезненно воспринимал это, потому что, во-первых, для своего времени был хорошо воспитан, а во-вторых, неподдельно добр. Короче говоря, изначальная проблематика фильма «Свинка» мне хорошо знакома. Эти маленькие драмы маленьких людей раз и навсегда запечатлелись на сетчатках моих глаз.

Но зря я беспокоился. Фильм не вызвал даже толики от той болезненной реакции, которую вызвал во мне в свое время просмотр фильма «Чучело». И дело не только во мне (безусловно, я и сам огрубел, стал куда как более равнодушным и менее восприимчивым), но и в самом фильме; несколько забегая вперед – он меня ничем не подкупил.

Свинка живет в Испании. Сверстники ее не любят, потому что у ней лишний вес. Мальчики и девочки смеются; даже местные тополя не отказали бы наверняка себе в удовольствии вдоволь похохотать над ней, когда она носится по лесным тропинкам в своем бикини, пугая птиц, колыхающимися при каждом шаге прелестями. Птицы испугались, я испугался, а один мужчина - нет. Оказывается, есть мужчины, которые не прочь положить глаз на корпулентных женщин. Разумеется, он с мышами в голове. Разумеется, маньяк. С этого момента кровь появляется в кадре все чаще. «Какой симпатичный маньечело, - думает Свинка, - он что запал на мой целлюлит?»

До кого-то момента самым симпатичным героем фильма мне казался именно маньяк… Знаете почему? До кого-то момента он не произнес ни одного слова; ах, как много проиграл он в моих глазах, как только открыл рот.

Больше всего раздражает фильме то, что его герои – типичные идиоты. Мама, папа, братик, сама Свинка являют собой набор ограниченных и приземленных людей. Диалоги, которые они ведут между собой, тошно случать; в них самих нет никаких ярких, запоминающихся черт. На сайте обывателей, я, видно, не самый типичный обыватель: мне нужен шик и блеск. Шик и блеск во всем! Я рискую показаться странным, но я искренне считаю, что человек – это вовсе не брюхо с двумя потребностями, и может быть пригож как внешне, так и внутренне. Цельную мощную живую личность хочу я видеть на месте героя; может поэтому за всю жизнь я не смог досмотреть ни одного сериала до конца. А Свинка? А Свинка только и делает, что уплетает свои шоколадные батончики, и все же в этом небольшом подобие человека, есть то, что, вооружившись микроскопом, можно назвать совестью. Вытягивая пяточек и жадно всасывая в себя воздух, она выходит на след… Нет, я не имел в виду сейчас зарытые в земле трюфели… Она выходит на след маньяка: может свинка хочет спасти тех, кто еще недавно плевал ей в лицо?... Но способен ли центнер с лишком на подвиги? Или она просто хочет прижать к груди того, кто превратил ее сердце в перепелку, бьющуюся изнутри крыльями об стенки этой необъятной конструкции?

Так или иначе первое серьезное испытание – корова… Ну это такое промышленное животное с рогами… оно еще и трубно мычит. Как обойти корову и не обделаться от страха, если она вдруг вышла на дорогу прямо перед тобой?

Свинка! Свинка! слышишь меня – мое сердце с тобой!

В какой-то момент смотреть на ужимки трусливой толстухи – мне стало противно, а считать количество съеденных ей батончиков затруднительно (она еще и эксбиционисткой оказалась и постоянно дефилировала в труселях) – и я хотел выключить фильм; но я помнил – из предыдущих отзывов – что фильм не так прост, как кажется, что есть в этом фильме какая-то глубина… Глубину, впрочем, пришлось отыскивать довольно долго… Но не зря я мечтал стать в детстве археологом. Засучив рукава и схватив в руки воображаемый заступ, я рыл и рыл, пытаясь нарыть в фильме хоть какие-то достоинства: испанцы мелькали в кадре; самый симпатичный из них оказался г… Маньяк смачно давал по башке то одному, то другому.

В какой-то момент мне захотелось, чтобы в фильме убили абсолютно всех, а маньяк покончил собой – потому что и маньяк меня в конечном счете заколебал, подумаешь мне тоже: свиноизвращенец.

Вообще, чего он к ней прицепился? Ведь на самом деле у него не было никакой мотивации для подобных действий. Тут многие говорят, что он был защитником униженных и оскорбленных, испанским Робином Гудом или что-то вроде того… Но это не соответствует действительности: далеко не все его жертвы донимали Свинку. Так может он просто хотел залезть к ней под простыню? Тогда зачем такие крайности, ведь Свинка была совсем не против, чтобы хоть кто-то залез к ней под простыню. Какая-то надсадно звенящая струна, настойчиво звенит в самой концовке фильма… Она звенит в голове Свинки и до и после того, как она решает последний раз в фильме перекусить…. И сам звон лучше, чем кто-либо из мужчин, может услышать женщина и уж точно только женщина может дать этому явлению более или менее надежное объяснение. По всей видимости, именно в нем, люди услышали и увидели какую-то иррациональную, стеною нависшую над ними компоненту: «Свинка страдает от неразрешимых противоречий между половыми инстинктами и долгом добропорядочного гражданина». Любой выбор – поражение. В конечном счете, она делает выбор, и обильные слезы текут по ее исстрадавшемуся лицу.

Делает ли подобная концовка фильм хорошим? Я сомневаюсь. Скорее она оправдывает существование в общем и целом очень среднего фильма. Поэтому такая оценка.