Доброго времени суток всем заглянувшим. У нас в городе есть улица имени Сергея Николаевича Сергеева-Ценского, а в моем любимом городе Алушта - его мемориальный музей. Но как-то так случилось, что я ничего у него не читала, пока наш проводник не упомянул неоднократно во время поездки в сторону Севастополя его книгу-трилогию "Севастопольская страда". Я нашла ее в свободном доступе в интернете и прочла. Сейчас увидела в бумаге на Озоне за 1919 рублей. Я причисляю для себя ее к той категории книг, которые нужно иметь на книжной полке и перечитывать неоднократно.

Могу сказать, она захватила с первых страниц, несмотря на то, что о войне. Это издание посвящено Крымской войне 1853-1856 гг. и первой героической обороне города. Про него в ней, в основном, и пойдет речь, а также про другие уголки Крыма, в которых тоже состоялись сражения.

Она исторически достоверна, то есть все сражения, вехи истории касаемо хода военных действий, тактики, стратегии и смены руководства прописаны по историческим документам. Из выдумки и фантазии автора в ней только сцены между людьми, разговоры. В целом, все персонажи, задействованные в повествовании, реально существовали.

Очень красиво и объемно прописаны фигуры таких значимых личностей, как Нахимов, Тотлебен, Меньшиков, Корнилов, Даша Севастопольская, матрос Кошка. Их характеры поданы автором на основании оставленных свидетельств современников, писем и других реальных источников.

В эпопее много политики, но подается она настолько легко, можно сказать, разжевывается, и тем самым становится ясно, из-за чего на самом деле все началось. Прописана история Меньшикова, как посла, и насколько его влияние было весомым в определенных вышестоящих кругах, настолько же показана его неспособность говорить с простыми людьми и солдатами. В то же время Нахимов умел находить общий язык со всеми, матросы готовы были за него идти "в огонь, и в воду", а он, как холостяк, практически все свое немалое жалование раздавал их семьям. А Корнилов, фактически отвечавший изначально за всю оборону, также поднимал своих матросов в бой, его пылкие речи производили неизменно один эффект - в бой.

"Лондон был банкирской конторой для всего мира. Здесь оформлялись иностранные займы, здесь пускались в ход все крупнейшие финансовые предприятия... Поэтому Франция, — была ли она королевством, республикой или империей, — являлась нужнейшей для Пальмерстона страной в его подготовке борьбы с Николаем при помощи пушек и штуцеров.

Правда, Николай в бытность его в Виндзоре в 44 году предлагал юной тогда Виктории своих бравых гренадеров на случай каких-либо затруднений, однако никто из государственных людей Англии не подумал отнестись к этому сочувственно: самая идея союза Англии с Россией казалась им совершенно противоестественной... За помощью к Николаю обратились не английские лорды, а совсем юный, восемнадцатилетний император Австрии Франц-Иосиф, в пользу которого отказался от престола впавший в панику и бежавший из Вены его отец Фердинанд в грозном для многих европейских монархов 1848 году.

Может быть, и он обошелся бы все-таки без помощи русских войск, но войска пришли: небольшая венгерская армия сдалась им без боя, Николай получил от эмигрантов прозвище «жандарма Европы», Англия же еще более обеспокоилась усилением его влияния, и через четыре года, когда Франция сделалась империей, английские политики решили, что настало время решительных действий."

"И получилось как-то само собой, что будто не командующий всей обороной не только Севастополя, а и целого Крыма, шел принять это дело в свои руки, а просто ему, адмиралу Корнилову, прислана была большая сила на подмогу и с этой подмогой при таком командире, как Корнилов, не страшны уж никакие враги.

Между тем ему никогда не приходилось не только защищать, но и брать никаких крепостей, а Меншиков все-таки за четверть века до того взял крепость Анапу, руководил осадой Варны и гораздо лучше Корнилова знаком был с инженерными работами, удивляя этими своими знаниями даже Тотлебена.

Человек общепризнанно умный, Меншиков был и одним из образованнейших людей тогдашней России. Он не только имел богатейшую из частных библиотек, — он прочитал все свои книги, и багаж его знаний был громаден. Неизвестно, зачем вздумалось ему между прочим получить диплом ветеринарного врача (это было в молодости, за границей), и он получил его. Но медики из разговоров с ним выводили, что он прекрасно знаком с медициной, геологи принимали его за геолога, астрономы за астронома…

И, однако, человек столь разнообразных и обширных знаний не знал такой простой, казалось бы, вещи — умения владеть людьми. Он был слишком холоден для этого; обилие его знаний не оставляло в нем места для веры в людей. Он мог отдать приказ обдуманный и необходимый, но будто даже излишним считал внушить, как его выполнить; у него не было дара внушать.

И как раз того самого огня, которого не хватало Меншикову, чтобы стать вождем, в избытке было у Корнилова, и это чувствовали все, кто соприкасался так или иначе с ним, от генерала до рядового."

Главными героями, вписанными в канву повествования стала семья севастопольцев Зарубиных, унтер-офицер Ипполит Матвеевич Дебу, лейтенант Стеценко, а также многие другие.

Очень интересно описание и затопления кораблей военно-морского флота «Варны», «Силистрии», «Сизополя», «Флоры», «Уриила» и «Селафиила»."Только стоявший как раз над самым глубоким местом фарватера огромный корабль «Три святителя» не выказывал ни малейшего желания расстаться с жизнью, хотя вода и вливалась добросовестно во все бреши, проделанные в нем топорами." Насколько трудно было Корнилову покориться необходимости передать подобный приказ морякам. Этот шаг в истории постоянно оценивают по-разному, символ затопленных кораблей стал общеизвестной достопримечательностью города. Но если бы флот на это не пошел, Севастополь был бы взят гораздо раньше. А так противник потратил колоссальные силы и резервы, фактически объединенные усилия англичан, французов и турок, превосходящие по материальной базе Севастополь в разы, как и по количеству человеческих ресурсов, ничего не могли сделать такое длительное время.

Про Пирогова и его вклад очень объемное место занимает повествование, про то, как солдаты верили, что он может пришить оторванную голову и человек вновь будет жить. Про смерти вследствие антисанитарии и непредоставления раненым нормальной пищи и адекватных условий, плохо, когда история повторяется.

История Даши Севастопольской, которая, узнав про количество раненых на Алме, продала имущество, купила телегу с лошадью, бинты, еду и пошла оказывать посильную помощь. С нее началась в Севастополе история помощи женщины в госпитале. Это уже потом Великая Княгиня собрала неравнодушных(или просто скучавших) дам из знати, которые отправились в Крым помогать раненым.

Много внимания в романе уделено и казнокрадам, тем, кто распределял средства, давал порченый провиант, на котором моряки и солдаты должны были тащить эту войну. Про разницу в вооружении - Россия технически отставала от запада на 50-70 лет. Англичане ухитрились за свое годовое пребывание в Балаклаве построить там железную дорогу, чтобы переправлять припасы и оружие. "Осада Севастополя, — писал Дебу, — ведется союзниками при помощи больших сил и больших технических средств очень энергично, но следует признать, что и Севастополь обладает огромными средствами защиты и защищается умело.

Ото всех приходится слышать, что русские генералы очень плохи, но солдаты хороши. Особенно ревностно сражаются на бастионах, как артиллеристы, матросы; но ведь они — родные братья тех матросов и рабочих из флотских экипажей, которые в мае-июне 1830 года подняли восстание. Но восстание это если и было кому известно в остальной России, то только под стереотипным названием «холерного бабьего бунта». Так именно слышал о нем и я и включил его в серию «холерных бунтов», прокатившихся по России в 1830 — 1831 годах. Но только попав в Севастополь в рабочий батальон и только благодаря своему солдатскому званию я узнал от стариков, что это был за «бабий бунт».

Очень колко автор указывает на просчеты как нашего командования, так и английского, которое погубило "цвет английской кавалерии" - когда лорд Кардиган издал указ отправить всех имеющих лошадь - сыновей знатнейших семей Англии на поле битвы на верную смерть. Поле Балаклавской битвы названо "долиной смерти". Удар, нанесенный престижу британской армии, англичане не могут забыть до сих пор. В память о той катастрофе, были написаны стихи и сложены песни. И сейчас на поле под Балаклавой находят артефакты в виде старых консервных банок и пуговиц.

Такое было не единожды в годы той же Крымской войны. Разгромленный британский десант аж в Петропавловске-Камчатском, когда удрученный жизненной перспективой командующий британской эскадрой контр-адмирал Дэвид Прайс покончил с собой. А еще один провал был на Белом море, когда монахи Соловецкого монастыря палили по ним из пушек.
В общем, можно описывать бесконечно, но лучше взять и прочитать. Когда едешь и рассматриваешь экспонаты в Севастополе на Николаевской и Михайловской батареях, берет за душу все произошедшее, и то, насколько наши предки были смелы, отважны, непоколебимы и любили Родину, в самом хорошем, а не пафосном смысле этого слова.