Давай не думать ни о чём, кроме нашей планеты.
Утонем в унисон, вместе с нашим секретом.
И что бы там ни было, под одним небом мы,
Стираем запреты, я и ты.

Zivert – «Ещё хочу»

Странная девочка Адель торопилась повзрослеть, а теперь сама не понимает, зачем ей это было нужно. Она ждёт. Вдруг что-нибудь произойдёт. Девушка с большими печальными глазами смирилась, что ей суждено жить каждый день обманутой. Она не привыкла и не научилась говорить «нет», она не любит себя до такой степени, что готова завещать своё тело науке. Липучка-мухоловка – так безжалостно Адель характеризует собственную сущность, и с этим самобичеванием ноги сами принесли её за перила моста. Перила узкие и скользкие, шириной в крохотное девичье запястье, но за ними-то вообще ничего, одна колючая ледяная бездна. Адель готовится занести ступню и слышит окрик «похоже, вы собираетесь совершить глупость». Эти слова адресует ей мужчина, ироничный до такой степени, что в следующий раз он посоветует прикупить ласты. Ироничный, но улыбаться отвык давным-давно, зато умения метать ножи не утратил, и ему как раз нужна девушка-мишень.

Страх и удовольствие, смертельный риск и неземное счастье – сочетание этих явлений начало занимать французского режиссёра Патриса Леконта после постановки знаковой трагической мелодрамы «Мсье Ир» в 1989-м. Десятью годами позже коренной парижанин дошёл до саркастичного отождествления душевных страданий и тягостных размышлений о роли удачи в жизни мятущихся одиночек. Судьбоносная встреча молодой нимфоманки Адель, способной отдаться простому бармену, а потом обломать его со словами «ты мне не нужен» с потрёпанным метателем ножей Габором открывает окошко в мир, где нельзя жить иначе как на последнем дыхании. Отдавая должное величайшей киноработе Жан-Люка Годара с тем же названием, Леконт избрал для «Девушки на мосту» чёрно-белое исполнение, поскольку оно как нельзя лучше передало дуализм реальности, в которой нет полутонов. Реальности, где невезучая Адель преображается и вызывает восторженные сравнения с кроличьей лапкой, золотой подковой, четырёхлистным клевером. Реальности, где скупой на похвалы Габор, удивляясь самому себе, наконец-то начинает верить во что-то помимо собственной сноровки и очарования выбранной помощницы.

Совместные эскапады 26-летней Ванессы Паради и 49-летнего Даниэля Отоя высекают такой уровень эмоционального напряжения, что весь фильм становится подобен трюку на сцене, где цена ошибки – как минимум увечье, а как максимум смерть. В этой картине даже эпизоды с тихой игрой на фортепиано вводят в состояние исступления, поскольку не оставляют сомнений, что дальше последует новый взрыв. Выдержать целый хронометраж на такой тонкой нервной грани Леконту удалось благодаря сочетанию юношеской веры в созидательную силу взаимного притяжения и уверенности зрелого мужчины в надёжность изобразительных средств. Режиссёру не пришлось усердствовать с реализмом, поскольку лента напоминает притчу от самого момента знакомства Адели с Габором, и чем дальше приключения заводят по городам и странам, тем отчетливее ощущение быстротечности истинного наслаждения. Не любви, нет-нет, а удовольствия на каждой кромке и кончике ножа. В кульминационной сцене они сходятся мыслями, что пора, что пришло время, и речь не о каком-нибудь безудержном сексе, как можно было бы подумать. Нет, а всего только о внеочередном номере под фантастическую, сводящую с ума композицию «Who Will Take My Dreams Away», или «Кто заберёт мои мечты». Марианна Фейтфулл, главная муза Мика Джаггера, исполнила песню на слова Анджело Бадаламенти – бессменного композитора киноработ Дэвида Линча не для «Девушки на мосту», у фильма вообще нет собственной музыкальной темы, но такой выбор режиссёра придал необходимое звучание трагикомичной эпопее двух ловцов удачи.

В волнительном настроении ленты просто не могло не возникнуть надлома – в противном случае это была бы уже сказка для взрослых. Леконту пришлось изобрести предлог для конфликта, и он получился совсем уж надуманным, даже с поправкой на несерьёзность фильма в целом. С другой стороны, как это по жизни и бывает, без расставаний не было бы и воссоединений. Противоречия копятся, обиды растут, а терпение лопается – ничего нового. Режиссёр талантливо употребил накопленный опыт, чтобы показать хрупкость и уязвимость единения. Блестящая метафора с разорванной на две части купюрой говорит обо всём лучше любых слов. Люди не всегда могут быть вместе, нередко обстоятельства оказываются сильнее, но пока пульсируют в висках приятные воспоминания, пока скачет в радостном томлении сердце – живо вдохновение, свежо сознание и тверда рука.