Отправиться в Пизу только ради того, чтобы провести фотосессию под названием «Я и башня», обойти по периметру соборную площадь, переименованную с легкой руки писателя и поэта Габриэле д'Аннунцио в площадь Чудес, а затем поехать куда-нибудь дальше?

Нет, я не могла так поверхностно и так непочтительно отнестись к этому древнему городу, собравшему пусть и не толстый, но красочный альбом великих архитектурных и художественных шедевров, в которых, как в зеркалах, отразились золотые века его прошлого. Шедевров, родившихся в те времена, когда он был благоденствующей морской республикой с мощным флотом, дававшей отпор сарацинам, участвовавшей в крестовых походах... Республикой, торговавшей со всей Европой, на равных соперничавшей с Светлейшей Венецией и Генуей. И ставшей предвестницей итальянского Возрождения.

Если для большинства путешественников дверь в Пизу открывается на вокзале, то для меня и моего мужа она открылась на улице Ugo Rindi, где около дома под номером 23, у места пересечения этой улицы с улицей Piave, есть небольшая парковочная площадка. Бесплатная и по месту расположения довольно удобная: восемь минут ходьбы, и пожалуйста, вот она, искомая крепостная стена:

За стеной виднелись макушки двух главных сокровищ Пизы: кафедрального собора Санта-Мария-Ассунта (или, если без церемоний, Duomo) и его накренившейся колокольни, ставшей не только одним из наиболее узнаваемых образов Италии, но и мировой знаменитостью – той самой Пизанской башней.

Проходим через крепостные ворота. И убеждаемся в правоте Габриэле д'Аннунцио: лучшая часть арсенала чудес, которыми гордится Пиза, собрана здесь, на piazza del Duomo – на просторной соборной площади, заросшей травой, как луг:

Увидев такое количество желающих познакомиться с пизанскими чудесами поближе, я ахнула и схватилась за голову. И это еще только утро…

Начинаю «разбирать» глазами фасады этого хорошо знакомого мне по книгам ансамбля звезд романской архитектуры – в ее пизанской интерпретации. Большинство из них (собор, легендарную башню и баптистерий) начали возводить в одиннадцатом-двенадцатом веке – в эпоху могущества Пизы.

Все они, как витрины, демонстрировавшие пизанские достижения: смотрите, какое превосходное у нас правление! Смотрите, как процветает наша торговля, какие триумфы одерживают наше войско и флот, победивший Сардинию, Сицилию, Корсику. И если бы не пизанские корабли, то не видать никаким крестоносцам Иерусалима как своих ушей. Поэтому, при наших богатствах мы можем построить всё, что угодно, на зависть всем, не жалея на это денег.

Пока по площади Чудес еще можно ходить, а не барахтаться в людском потоке, совершаю традиционный для этого места туристический ритуал: фотографируюсь (но без фанатизма и креатива) рядом с Пизанской башней, на вершине которой реет алый пизанский флаг с белым крестом:

Как же она красива в этом светлом нарядном мраморном платье, расшитом кессонами, цепями колонн и изящнейших арок! Редчайший случай, когда ошибка, допущенная при проектировании, не только не испортила вид постройки, а наоборот, подчеркнула ее красоту и обеспечила ей вселенскую популярность.

Легенда о мести зодчего, с которым не расплатились за его труд, придумана замечательно – так, что впору снимать по ней фильмы. В реальной же жизни все было проще. Увы, архитекторы просчитались с фундаментом, решив, что три метра при массе будущей колокольни хватит с лихвой. А грунт под южной стороной башни оказался более мягким по сравнению с северной. Смесь ила и мокрой глины, предполагавшая совершенно другие подходы. Немудрено, что после возведения третьего яруса башня наклонилась в южную сторону.

И жаль, что на этой площади не установлен никакой памятный знак, где были бы написаны слова благодарности команде специалистов, придумавшей и успешно осуществившей план спасения башни, который позволил уменьшить угол ее наклона, и обеспечил ей спокойную жизнь без хирургического вмешательства как минимум на два века вперед.

Почему никому не пришло это в голову – трудно сказать…Около башни – только античная колонна с фигурами капитолийской волчицы, Рема и Ромула. Как память о том, что во II веке здесь находился дворец императора Адриана, чьи мраморные руины стали облицовкой для башни и ее ближайших соседей.

Между римской колонной и кафедральным собором на траве лежало загадочное создание, походившее, если смотреть на него издали, на погибшего воробья с оторванной головой. С Медузой Горгоной на крылышке. И незнакомое, и в то же время мне что-то смутно напоминавшее…

Вгляделась в него повнимательнее, и через секунду в голове щелкнуло: господи, неужели опять Миторай?! :) И в Пизе, выходит, тоже?! Или, может быть, кто-то из скульпторов, вдохновленных его работами? Бросила всё и умчалась осматривать лицевую сторону «птички». Так и есть: произведение Игоря Миторая «Падший ангел».

Перед тем, как заняться билетным вопросом, изучаю внешность «хозяина» и «заказчика» падающей башни – кафедрального собора Санта-Мария-Ассунта, или по-русски, собора Вознесения Девы Марии:

Чем меня сразу расположили к себе пизанцы – своей любовью к многообразию элементов декора. И тем, как обыграна, отточена, отшлифована любая его деталь. И дивным смешением стилистических компонентов, заимствованных, благодаря широченным торговым связям пизанцев, из разных культур, а также из разных эпох. Романские рельефы, мозаики с византийскими мотивами, античные и псевдоантичные орнаменты и плиты, грифон над апсидой – скорее всего, «прилетевший» из Аль-Андалуса. И всё это здесь обрело гармонию, а не хаос.

Рассматривала результаты труда местных зодчих с большим уважением: и многоцветье изящных мраморных инкрустаций, и затейливую отделку колонн, порталов, фризов, карнизов, и эту изумительную компанию маскаронов…

Приближаюсь к другому, не менее грандиозному пизанскому чуду – к баптистерию, зданию для совершения таинств крещения, первый архитектор которого с честью носил свое «богохранимое» прозвище – Deotisalvi. И даже если бы в Пизе не было падающей башни, город непременно вошел бы в анналы архитектуры – как собственник баптистерия-рекордсмена, крупнейшего на итальянских землях. Но впрочем, его габариты для меня не играли никакой существенной роли.

У меня было несколько других поводов для похвал всем его «авторам». За форму, схожую с папскими тиарами далеких времен, за пропорции и необычный купол в серо-рыжем наряде из двух облицовок: одна половина – листы из свинца, вторая – обычная черепица. И в особенности, за отделку его фасада. Три яруса с собранием украшений, увлекающих как остросюжетный роман: с круговоротом арок, колонн, вимпергов, орнаментов, множеством ярких скульптурных портретов. Прощальные воздушные поцелуи от уходящего на покой романского стиля и восшествие на архитектурный престол молодой готики. И портал, обрамленный изысканными каменными кружевами, над которым рассказана история жизни…конечно же, Иоанна Крестителя, кому же, как не ему, могли посвятить баптистерий.

Постройки на площади – словно главные вехи человеческой жизни: родился, крестился, венчался и…умер. Финальным архитектурным аккордом во славу Пизы стало сооруженное здесь же, но уже в XIII веке, кладбище Кампо-Санто, дающее фору (даже после всего того, что с ним приключится позже) многим музеям изящных искусств.

Под занавес того же столетия морская владычица Пиза…нет, не скажу, что останется с разбитым корытом, но распрощается со своим статусом, с большими амбициями и со значительной частью доходов. Сначала сокрушительное поражение от Генуи, попадание под власть миланской династии Висконти, а затем под власть флорентийцев. Сильный удар Пизе нанесет и природа: забьет устье реки Арно илом с песком, лишит ее гавани и «отодвинет» от нее море.

Сориентировавшись по указателям ядовито-желтого цвета, проходим в одну из билетных касс. Нынешний расклад по ценам выглядит так. За билет для подъема на Пизанскую башню и входа в собор теперь следует заплатить 20 EUR, а за полный билет, который помимо башни с собором охватывает все остальные архитектурные памятники, навеки прославившие площадь Чудес, и связанные с ними музеи – 27 EUR.

Кстати, билеты можно купить и для прогулки по крепостным стенам. Они продаются в отдельных кассах и в общем случае стоят 5 EUR. Протяженность такого маршрута – три километра, но при этом существует возможность подняться или спуститься в четырех разных точках: башня Санта-Мария на Площади Чудес, Пьезометрическая башня, Пьяцца делле Гондолле и башня ди Леньо.

Решив не топтать своими ногами уставший от назойливого туристического внимания архитектурный бестселлер Пизы, и не нарушать его хрупкое душевное равновесие, мы выбрали более привлекательный для нас вариант: собор, баптистерий, кладбище Кампо-Санто, соборный музей и важный для меня Музей Синопий. Стоимость такого билета – 10 EUR.

Хотя кафедральный собор включен во все виды входных билетов, его посещение в действительности бесплатное. Но если кого-то интересует только собор, то все равно придется сходить в ближайшую кассу и получить соответствующий бесплатный билет. А дальше войти с взятым билетом в правый портал собора, который обычно используется как вход для туристов и отсканировать на контроле.

Чтобы произведения искусства, которыми гордятся собор, баптистерий и Кампо-Санто, не заслонили портрет самого города, я уделю им внимание в отдельном рассказе. А сейчас я мысленно возвращаюсь к часам и минутам, проведенным в «безбашенной» Пизе.

Пиза неповторима…В каком еще городе увидишь такую соборную (именно соборную!) площадь, где можно валяться на траве в свое удовольствие?

Нанеся визит каждому из включенных в билеты обитателей площади (за исключением специально прибереженного на десерт Музея Синопий), покидаем площадь Чудес через другие крепостные ворота, появившиеся уже при правлении Медичи, т. е. в XVI веке, и потому получившие название Porta Nuova, т. е. «Новые».

Один за другим на работу подтягиваются желающие «эх, прокатить» – хозяева конных экипажей. Хотя для соответствия духу эпохи на площадь было бы уместнее подогнать паланкины:) Несмотря на то, что к упряжи некоторых лошадок прикрепили таблички с текстом «Не трогать!», написанным на нескольких языках, все равно кто-нибудь да протягивал руки к животным. Или пытался угостить лошадей шоколадками, чипсами и другой противопоказанной им едой.

Выйдя на многолюдную улицу Santa Maria, соединяющую Соборную площадь с берегом Арно, мы вопреки своей воле выполнили наказ Павла Муратова: посетить Пизу в то время, когда с неба льет дождь, чтобы сильнее прочувствовать и более полно понять ее красоту, красоту особого рода.

Насчет обязательности дождя – мне кажется, это слишком, но пасмурный день – действительно лучший фон для показа архитектурных достоинств Пизы.

Не реагируя ни на какие гастрономические приманки, предусмотрительно разложенные владельцами остерий или пиццерий на via Santa Maria (во-первых, еще не успели проголодаться, а во-вторых, предпочитаем обедать в местах, где трапезничают "аборигены"), поворачиваем на бывшую площадь Семи дорог, впоследствии ставшую площадью Кавальери.

Эта площадь, спроектированная неутомимым Джорджо Вазари, восхищавшим меня своей колоссальной работоспособностью – символ уже другой, поверженной Пизы. Пизы, потерявшей свою независимость и оказавшейся под властью Флоренции, т. е. под властью династии Медичи. О переходе было объявлено здесь же – на площади Кавальери. На площади, с которой, как и во многих других уголках города, по указанию Медичи будут прилежно стирать любые существенные напоминания о его блистательном прошлом.

Но утверждать, что Пиза зачахла в годы правления Медичи – все же несправедливо. Кто, как не Медичи, привозил сюда лучших флорентийских художников? Кто, как не Медичи, щедро спонсировал местную альма-матер, сделав ее одним из самых передовых университетов Европы – с качественным преподаванием и прославленными выпускниками (достаточно вспомнить только одного Галилея), с обширной библиотекой, обсерваторией, ботаническим садом?

Да и здания в центре города, построенные во времена Медичи, выглядели вполне импозантно. Как, например, палаццо на площади Кавальери, заставившее меня замереть в восхищении перед могучим талантом того же Вазари:

Палаццо, которое с середины позапрошлого века занимает самое престижное итальянское учебное заведение – Высшая нормальная школа с ее не менее уважаемым научно-исследовательским центром, изначально сооружалось для кавалеров ордена Святого Стефана (отсюда и название площади – Кавальери), основанного с целью защиты тосканского флота от мусульманских пиратов и вызволения христиан из османского плена. И так как одна из официально провозглашенных задач этого ордена заключалась в сопровождении караванов тосканских торговых судов, дворец также называли «палаццо Карована».

Напротив парадного входа в палаццо увековечена память об основателе этого ордена – герцоге Козимо I Медичи:

Смотреть на такие фасады, как этот, для меня несказанное удовольствие. Триумф благородного жемчужно-серого цвета. Сверху донизу, словно парчовая ткань, изысканное сграффито. И стаи сирен, и знаки зодиака, и вплетение филигранных орнаментов, и аллегорические фигуры, и персонажи из бестиария…И, разумеется, бюсты Медичи в нишах.

А в считанных шагах от палаццо, в полном созвучии с законами жанра, для кавалеров возвели церковь, естественно, нареченную именем Святого Стефана. На фасаде церкви, как и на фасаде дворца, присутствует символика этого ордена: мальтийский крест (но не белый, как у рыцарей-госпитальеров, а красный), а также герб династии Медичи с шестью шарами.

Меня в эту церковь тянуло примерно с такой же силой, как в кафедральный собор. Картины Бронзино и Вазари, рыцарские трофеи…Но абсолютно нигде – ни в путеводителях, ни в Интернете, ни просто на церковных дверях – не было никакой справочной информации, в какие дни и часы это осуществимо.

Последний штрих к портрету площади Кавальери – палаццо с часами, также помеченное красным мальтийским крестом. Пыталась «расшифровать» по остаткам темы фасадных росписей, но тщетно: проценты утрат велики. Скорее всего, какие-нибудь живописные панегирики в адрес Медичи. А может, и иллюстрации подвигов рыцарей ордена, поскольку здесь раньше базировался его лазарет.

Но в целом здание интересное: как в архитектурном, так и в литературном смысле. До того, как палаццо перестроил титан Вазари, у здания была башня, в которой вместе с детьми и внуками скончался от голода граф Уголино, упоминавшийся в «Божественной комедии» Данте.

И вспоминаю далекую молодость…Думаете, что-нибудь романтическое? Ха-ха-ха…Курс математического анализа:))) Теоремы о равномерной сходимости последовательностей и рядов. Потому что справа от церкви меня подкараулил бронзовый памятник их автору – профессору Пизанского университета Улиссу Дини:

Можно сказать, занимательная математика в Пизе шла за мной по пятам, начиная с соборной площади:) Когда я совершала обход галерей на кладбище Кампо-Санто, передо мной выросла мраморная фигура легендарного Фибоначчи. Город ученых! Город, который не разглядеть из-за этой падающей башни.

На улице, названной в честь Улисса Дини, мы обнаружили даже не один, а целых два архитектурных клада: средневековый дом-башню и бывший дворец подесты.

Но если дом-башня, как говорится, стандартный типаж для своего времени, то бывший дворец подесты «кроился» из остатков более старых построек – в том числе из фрагментов древней церкви. Две его самые яркие, выразительные детали – капители римских колонн, которые изваяли в начале III века:

Улица Borgo Stretto…Один из тех адресов, по которым следует искать настоящую старую Пизу, пусть и перелицованную под флорентийские вкусы. Длинные ленты домов в типичной тосканской цветовой гамме. Зеленые ставни, балкончики, усыпанные горшками и ящиками для цветов и зелени. Портики, густо населенные всевозможными магазинами, лавками, кафе, джелатериями, тратториями…

Но самое главное, улица Borgo Stretto – хранительница одной из архитектурных ценностей этого города: церкви Сан-Микеле-ин-Борго.

Хотя церковь Сан-Микеле-ин-Борго, как и церковь Святого Стефана, встречала нас с запертыми дверями, всё лучшее, что у нее есть, собрано преимущественно снаружи. Фасад с мраморной облицовкой. Всё та же легко узнаваемая пизанская «версия» романского стиля, комп которой составила готика, возглавленная статуей Девы Марии. Эх! Восстановить бы полностью смысл латинских надписей у дверей, сделанных в семнадцатом веке в связи с предстоявшими выборами университетского ректора. Жаль, что за это пока никто не берется…

Пара минут неторопливым шагом – и мы на берегу Арно (ударяем на «а»), знакомого нам еще по Флоренции. Степенного, немного задумчивого, но в прошлом коварного – можно сказать, воткнувшего Пизе нож в спину. Взбрыкнул и отнял у города порт, сытно кормивший его веками. Над Арно в этом месте перекинут мост Меццо, который соединяет две площади: площадь Гарибальди (до которой нас заботливо проводила улица Borgo Stretto) и ее визави – Площадь 20 сентября.

В центре площади Гарибальди подбоченился…конечно же, тот, чье имя она получила. Джузеппе собственной бронзовой персоной:

Однако на площади меня больше всего занимало не изваяние пламенного борца за единство Италии, а былая «начинка» абрикосово-белого архитектурного торта, стоящего у него за спиной.

«Торт» с высокопарным названием Casino dei Nobili оказался не только намного моложе своих соседей (восемнадцатый век по сравнению с таким окружением – цветущая юность!). И не игорным заведением, а бывшим клубом для местных аристократов и их иностранных гостей, где устраивали приемы, балы, дискуссии, обсуждали новинки литературы, слушали музыку. Разумеется, играли и в азартные игры, но это был, скажем так, всего лишь один из видов времяпрепровождения.

Вдоль берегов Арно тянутся цепи особняков завсегдатаев этого клуба, а также дома других влиятельных пизанцев. В это блестящее общество угодил и университетский корпус (где работает ректорат) с фасадом, увешанным флагами. Хотя пизанские набережные отчасти напомнили мне флорентийские (ничего удивительного: одна и та же река, и тем более, одна и та же Тоскана), речные пейзажи Флоренции выглядели живописнее и жизнерадостнее.

Перебираемся на другой берег. Какие же они разные, эти две площади! Площадь Гарибальди – по большому счету простушка без признаков какой-либо статусности. Другая, площадь 20 сентября (названная в память о дате, в которую завершилось объединение Италии) – хоть и невелика, но претенциозна. Еще бы! Во всех выходящих на нее зданиях, и в прошлом, и в наши дни трудились серьезные люди:)

Прежде всего, это муниципальные власти, заселившиеся в бывшее родовое гнездо семьи Гамбакорти – трехэтажное полосатое готическое палаццо с двойными стрельчатыми окошками. А слева от офиса пизанских начальников – белое ренессансное здание-лоджия, которое за свою долгую жизнь успело поработать и рынком шелковых тканей, и палатой городских архивариусов.

Еще левее – городская библиотека, разместившаяся в Преторианском дворце, чья стройная башня с часами и колоколом стала одним из символов нынешней Пизы. А список предыдущих «жильцов» дворца можно читать как сагу – в нем фигурируют и глава города, и академия искусств, и уголовная и гражданская канцелярии, и, как частенько бывало в длиннобородых веках, тюрьма.

За спинами этой архитектурной троицы остановила свой бег главная улица Пизы – Corso Italia, ежедневно провожающая туристов от вокзала до центра и в обратную сторону. Продающая им наряды и сувениры, а также кормящая завтраками-обедами-ужинами. Навстречу нам по Corso Italia двигались те, у кого встреча с удивительной башней и ее не менее удивительными соседями была еще впереди:

На клочке земли перед церковью Санта-Мария-дель-Кармине – памятник выдающемуся ваятелю, предтече скульптуры итальянского Возрождения. Человеку, который до такой степени сросся-сроднился с этим городом, что остался в истории просто «Пизанцем» – без своей настоящей фамилии:

Никколо Пизано…А приблизительно за три часа до выхода на Corso Italia я стояла у кафедры баптистерия Пизы, ошеломленная силой его таланта.

Вот что значит бродить по городу не «как все»:) Для тех, кто приезжает в Пизу на поезде, эта просторная площадь овальной формы – первая остановка на туристической трассе. Для нас же она середина пройденного пути.

Над площадью возвышается бронзовый тучный мужчина с бородкой и длинным пером на шлеме. Настолько знакомый, что я узнаю его даже без надписей на постаментах. Все-таки интересно: кто лидер по количеству памятников в этой стране? Гарибальди или первый король объединенной Италии Витторио Эммануэле II, чьим именем названа эта площадь?

В отличие от улиц и площадей правобережья Арно, на площади Витторио Эммануэле II задают тон постройки прошлого века. Но видно, что «кутюрье», придумавших наряды для зданий торговой палаты и почты, вдохновило средневековое зодчество. Правда, здесь существует и старожил, родившийся в XIV веке: церковь Сант-Антонио-Абате. Да, восстановленная (хоть и не в первозданном виде) после Второй Мировой, но, тем не менее, помнящая средневековье. И, несмотря на свой совсем не молодежный возраст, радостно распахнувшая двери новому виду искусства.

Стену бывшего монастырского здания, ныне принадлежащего приходу этой церкви, украшает огромная фреска с названием «Tuttomondo». Эта работа, выполненная в конце 80-х годов в стиле поп-арт – одно из последних произведений известного американского художника Кита Харинга. В сущности, это было его завещание, написанное им кистью. Вместо букв – разноцветные плоские движущиеся человечки, изображенные в «коронной» харринговской экспрессивно-мультяшной манере. А соавтором Харинга стала Пиза с ее архитектурными формами, палитрой цветов, звуками, запахами и настроением…

Хотя я не фанат поп-арта, к Tuttomondo я отнеслась с уважением – за посыл, который стремился донести до нас Харинг. Tuttomondo означает «весь мир»…Весь мир с его людьми, живой и неживой природой.

Три десятка разноцветных фигурок и символов, призывающих жить в гармонии и любви, передавая эту любовь от человека к человеку, от сердца к сердцу. Любить своих детей, о чем напоминает женщина-мать с малышом на руках. Вместе бороться со злом, как это делают две фигурки, похожие на ножницы и режущие большую змею, символизирующую силы зла. Вместе трудиться и заниматься творчеством, как изображенные внизу персонажи. И жить, не заменяя мозги телевизором, как это случилось с одним из героев, изображенным в центре стены. А еще в Tuttomondo «зашифрован» и символ Пизы – тот самый мальтийский крест.

Вскоре многофигурность сменяется многословием и многобуквием…Но это уже не творческие порывы звезд массовой культуры. Перед нами Domus Mazziniana, объединивший под своей крышей музей и научный центр, связанные с жизнью и трудами политика, философа и писателя Джузеппе Мадзини:

На фасад дома, в котором сгорел от плеврита идеолог Рисорджименто, друг Гарибальди и сторонник идеи объединенной Европы, надели стальную решетку с текстом статьи из «Giovine Italia» – журнала, ставшего его детищем и трибуной. Более уместного варианта декора, чем этот, мне кажется, просто не подобрать.

При своей чрезвычайно плотной застройке Пиза умудряется быть зеленым и цветущим в прямом смысле этого слова городом. Я имею в виду не ее прославленный ботанический сад, основанный в научно-просветительских целях и входящий в когорту старейших ботанических садов Европы, а разбросанные по всей ее территории парки и садики, такие, как, например, милейший и тихий сад Святых Космы и Дамиана:

А сколько тут "самодеятельных" садиков, разбитых на крышах и во дворах – не перечесть:

Тем временем мы приближаемся к набережной Джамбакорти – туда, куда в девятнадцатом веке для защиты от затопления переместили бесценную готическую шкатулку Пизы – церковь Санта Мария делла Спина. Для меня она самая лучшая из всех архитектурных запасов городского левобережья:

Имя этой нарядной шкатулке из мрамора дано по ее содержимому. Почти пять столетий в ней хранилась реликвия – шип от венца из терниев, надетого на Христа при аресте. А в XIX веке святыню переселили в другую пизанскую церковь – Санта Кьяра.

Смотрела на этот прекраснейший маленький храм не дыша. С безмолвным восторгом. На тончайшие кружева розеток, табернаклей, тимпанов…На окошки с колоннами. На барельефы. На статуи Мадонны, ангелов, апостолов и пророков. На гаргулий в виде животных и птиц. Какое же дивное диво оставили Пизе Лупо ди Франческо, Джованни и Андреа Пизано, Джованни ди Франческо и другими ваятелями, чьи имена остались для нас неизвестными!

Эх, Пиза, Пиза…Великий город-легенда, который закрыла собой его падающая башня.