Если привычно сравнивать эту книгу Замятина с Оруэллом, то у последнего более оптимистическая картина, поскольку мы знаем, насколько легко установить надзор, а историю можно писать новую хоть каждый день, все равно любая поросль обеими руками хватается за то, что пришло свыше и кричит "не подходи". Ну, оно и понятно, ибо насколько был умен Оруэлл, насколько умел делать выводы, но все же он есть европейское порождение и ему никак не сравниться в этом отношении с Евгением Замятиным, у которого перед глазами была чудная картина за последние лет эдак 470, а может и больше.

Большой Брат, собственно, это лишь начало тоталитаризма, когда тебя заставляют любить и рабство настолько въедается в поры кожи, что любовь превращается в искреннюю, передается из поколения в поколения. Кого? Ну, не людей, конечно, поскольку в "Мы" речи ни о каких людях не идет. Буквы и номера. Да и действительно, нафига нам имена, логины тоже невесть что, чтобы всякий выдумывал всякое, давно же предлагали в рунете идентификацию по паспорту. А там имя-фамилия и всякое прочее, в общем буква с номером удобнее. Намного.

Внешние признаки в "Мы" тоже самые обыденные, нынче они нам вообще становятся особенно понятны, добрые соседи, стукачи в пятом поколении, сослуживцы, комментаторы в сети. Все те, под чьим недреманным оком ты живешь постоянно и, накрывшись ночью под одеялом, остаешься впервые и единственный раз за день наедине со своими мыслями. Здесь важно, чтобы человек сразу спал, тогда и мысли дурные в голову лезть не будут. Заморить его посильнее и чтобы так каждый день.

Собственно, на каком-то этапе гражданам запрещают эти самые мысли гонять, а следующий этап вполне логичен, ибо нет мыслей, но остаются чувства. Отсюда и регулирование сверху. Кто-то считает, что кровать принадлежит ему, так ничего подобного, я не говорю о физическом аспекте, когда в дом всегда могут ворваться, а что еще содержательнее - отобрать его на благотворительные цели. Не сталкивались? Бывает, когда столкнетесь, то тогда уж точно будете знать. Знание оно чего-то да и стоит. А главное же, что там в этой кроватке происходит. что? Мужик с мужиком? Вот и приплыли. Или не хотите детей рожать? Пвохо, Катя, пвохо. С тобой явно комсомол не доработал.

Назвать "1984" произведением оптимистическим сложно, но сие распространяется больше на нас, поэтому, если вы англичанин преклонных годов индийского происхождения, то можете пока не дергаться, если только в ритуальном традиционном танце.

При всей нелепости Замятин умудрился именно на чувствах и сыграть, да это и понятно, ибо если мысль давно побеждена, остается только плакать. А здесь как раз парадоксальным образом и всплывает та самая загадочная типа душа, особенная и способная на нечто. Чепуха, конечно, но под грусть-печаль субботнего вечера пойдет. Особенно, если воблы еще докупить.

Кстати, развитие сюжета в разрезе этих самых чувств при этом вполне логичное, что означает - чувствительное. Не знаю, впрочем, что бы моя учительница сказала по поводу этих моих измышлений, очевидных, но не идущих рука об руку со школьной программе. А ведь Замятина литераторша нам давала в те самые 15 лет. Неужели правда думала, что кто-то что-то там поймет. Сама понимала ли, не уверен.

Книгу могу рекомендовать, а что меня радует, так это сравнения кто лучше - Оруэлл или Замятин. Или, что еще более нелепо - Оруэлл списал свою книгу у Замятина. Бряцанье цепей переписал на кассетный магнитофон. И цепи исследовал, вдруг на них "Made in Chaina" написано.