В самой середине лета случилось мне заболеть - несерьёзное (надеюсь) отравление. Вот пример, что не всегда жесткое диетическое питание синоним здорового. Теперь мне не возбраняются только "кусочек голубя, ломтик французской булки", как у Томаса Манна в "Будденброках". Зато - "не было бы счастья, да несчастье помогло": освободилось много времени для чтения. И хотя летом болеть особенно скверно и надо бы почитать что-то лёгкое и смешное, но смеяться до колик, тем более буквально, - это пока не полезно.

Не о Томасе Манне будет речь в этом отзыве.
Я часто вспоминаю короткий рассказ Виктора Астафьева "Людочка", прочитанный уже давно и перечитанный много раз. Простая, даже какая-то будничная история, случившаяся во второй половине восьмидесятых годов прошлого века в захолустной провинции. С первых страниц чувствуется эта атмосфера застоя и упадка, уныния, тоски и угнетения, как в эпохе, так даже в состоянии природы. Умирающая деревня с пьянством и отсутствием работы, глухой провинциальный поселок, неухоженный, пыльный, с загибающимся, чахлым парком. Казалось бы, в лучшую ли сторону изменилась жизнь приехавшей сюда из деревни Людочки? У нее не было другого выбора, да и бывал ли вообще выбор в ее жизни? Отец пьяница давно умер, дома в деревне остались мать, привыкшая рассчитывать только на себя, и отчим. И это качество передалось и Людочке. Да, не блистала она от природы ни красотой, ни умом, ни талантом. Но легкую характером и на подъем, необидчивую, трудолюбивую девушку оценили по достоинству и хозяйка ее жилья и по совместительству старшая по работе в парикмахерской Гавриловна, и даже местные городские "авторитеты". Людочку не обижали, и ей было этого, казалось бы, достаточно... Но был в ней какой-то внутренний стержень, из-за которого она не повторила терпеливую женскую судьбу ни своей матери, ни хозяйки квартиры. Этот единственный выбор, который она сделала сама, но стоивший ей жизни. После пережитого насилия она не нашла помощи ни от матери, ни от Гавриловны, кроме слов, что это женская доля, что такое случается и все это переживают, и т. д. и т. п. Самоубийство девушки, конечно, заставило горевать и мать, которая была уже беременна и ей о будущем ребенке нужно думать, и других совсем не многочисленных ее близких. Но, думаю, после поминок ее смерть забылась бы, насильник остался бы безнаказанным, милиция отделалась бы очередным сухим протоколом для галочки... И вот здесь бывает, как при первом прочтении каждый раз, неожиданность для меня - отомстивший за девушку человек, который был рядом с ней с детства, а с читателем - с первых страниц. Его внешние молчаливость, жёсткость, жестокость, суровость человека, прошедшего не один десяток лет лагерей скрывали сочувствующее любящее сердце. Кто это и каков был его короткий и беспощадный самосуд, можно узнать, прочитав рассказ.
Именно финал рассказа сглаживает атмосферу гнетущей безнадежности, которая преследовала меня по ходу чтения, и заставляет верить в человеческие эмпатию и отзывчивость.