Шведская легенда о бунте на корабле породила множество вариаций о гибели за бортом, исключая, может быть, немецкую и норвежскую байку о пирате-призраке. Из-за шторма девушка поймана в сеть и не может быть отпущена обратно в море из-за расплаты за отличия от человеческого облика. Она не может не содействовать волне, но может полюбить моряка, который ее спасет. Замечу, что это сказка сложилась в Норвегии и имеет под собой альтернативы знаменитой Ариэль или андерсеновской компиляции. На чем и основана данная версия вне зависимости от стиля. Русалка не должна быть поймана, но обязана "приплыть" на удачу.

Тем более, если отец ребенка имеет право ее потребовать назад по немецкой версии. Поэтому она оказывается не у дел в романтической части, а значит вне зависимости от известной датской драмы с учетом некоторых перипетий с шотландскими преданиями. Все из-за того, что ей должны "поменять сосуд", как в шотландском мифе, который обрывает линию. Вторая параллельная история включает в себя французский полусовременный маневр с преображением девушки, которая оказалась связана с морем. Датская параллель уступает место английской четкости, когда героиня вынуждена уйти от берега из-за обиды, причиненной ей собственным отцом, названным братом и мужем. Ее манит к себе русалка, которая ей подобна, но которая не может не хотеть от нее зла по отношению к себе. В результате безграмотного синтеза о детской, непритязательной дружбе и русалка, и Мари Жозеф выгорают на апломбе, который им не свойственен. Одно дело, найти себе партнера и убрать последствия общения с морской "вымогательницей", а другое - унизить грядущей на тот момент экранизацией русалочки "по Диснею". В чем и выходит провал на публику. Если настолько нужна видимость отношений и имитация конфликта с отцом из-за невыгодной, практически не обоснованной помолвки (жених даже не объявился), что можно сделать с сюжетной интригой, которая не может отразить норвежское или французское предания. Из-за недостаточного мотива все трещит по швам, но никто ничего не потерял от съемочного процесса. Тем более, когда Мари просто обязана сверкать белым пеньюаром с подиума, а двор - поддерживать "вечные" модные аферы, которые пуритански сведены к минимуму, несмотря на окрасы. Никто из "придворных" не отрицает, что готов выразить протест против показухи и "не-своих" членов актерского мира. Зачем снимать наперекор толпе, которая так собой горда? Королевский "свадебный" вальс проваливается так же, как и все остальное, но все довольны своими модными показами и творческими развлечениями. Все живут очень красиво и не обращают внимание на русские или итало-испанские истерики. Чего греха таить, никому не нравится жить на показ, а они все не могут выговориться. Уж не знаю, как их и благодарить, что они всех засняли в лучшем виде и отстали от чужих романов. Кто-то только и знает, что уповает на современность и настоящую атмосферу фэнтези-формата. Остается надеется, что функция протеста когда-нибудь себя исчерпает. Невозможно не утрировать давнее пребывание на сцене не тех "фей". Что делать, время все равно даст сдачи за все хорошее, как ни старайся и не разыгрывай "ту самую" светскую львицу... или девочку нарасхват. Как у кого получается играть на сцене и писать книги. Автор не может не выиграть от актерского статуса, но и не верит в то, что вынужден обязательно писать романы. Как у кого получается сцена. Но это не для тех, кто все время не может отыграть свое. Конечно, проще пародировать всех, кто попадется под руку или тех, кто все-таки ценит сказочные мотивы без намеренного опущения деталей. Так проще выглядеть на бытовой логике, которая не может заменить жанра. Настолько все неважно и неинтересно. Главное, позлить всех побольше прежде, чем удалиться восвояси. Остальное - во власти зрителя. Не стоит хлопать на сказку каждый раз, когда кто-то кого-то дразнит пародией и хочет переиграть на жанре без причины.