Именно так называется рассказ американского писателя-фантаста Роберта Силверберга, сходство с которым у короткометражки российского режиссёра Павла Смирнова, что называется, на лицо. Однако в графе сценаристов фамилии автора не значится, а сам постановщик утверждает, что данное повествование ранее не читал и его работа — это «ремейк одного не очень известного фильма, точнее, сериала» (название не приводится) и добавляет, что ещё в детстве встречал похожий сюжет в какой-то (?) из книг Рэя Брэдбери и снимал по её мотивам. Истина, возможно, где-то посередине.

Итак, герой получает на один год наказание за некое (?) преступление, которого не совершал, в виде огромной дурацкой татуировки. «Клеймят» его странные мужчины (именуемые в титрах судебными приставами) загадочным аппаратом, что косвенно указывает на особую систему социума. Дмитрий мог бы одеть капюшон и скрыть ненавистную отметину, но делает это почему-то (?) лишь однажды, что позволяет ему переброситься парой-тройкой слов с прекрасной девушкой и погрузиться после встречи с ней в амурные переживания. Такая серьёзная непродуманность отвлекает в течение всего просмотра. Также портят общее впечатление и некоторые другие несостыковки.

К слову, в произведении, от которого открещивается Смирнов, всё куда как логичнее. Обрисовано тоталитарное роботизированное общество, где могут осудить как за холодность, так и за отзывчивость. Знак — светящееся во лбу пятно, делавшее беззаконника образно невидимым для остальных, спрятать было невозможно. Да и страдал «невидимка» по-другому, более адекватно что ли. Нет, правда, 365 дней фактической изоляции — это, конечно, сложно, иногда просто невыносимо для социального существа, коим является человек, но люди проживают целую жизнь немыми, глухими, без рук, ног и учатся справляться со всем. Вообще, осужденный у Силверберга тяжелее переносит момент, когда всё возвращается на круги своя: те, кто некогда повернулись спинами, вновь показывают лица, делая вид, будто ничего не происходило, и ему нужно либо принять правила игры, надев вместе со всеми маску лицемерия, либо отвергнуть ханжество и получить новый срок.

Актёры, очевидно, не ставили себе никакой сверхзадачи: просуществовать в теле своего персонажа, а не просто проиграть предложенные ситуации. Ведущая роль досталась непримелькавшемуся Эрнесту Тимерханову. Есть очень удачные сцены с его участием, к примеру, прочтение достаточно неплохого монолога или финальная (не считая не к месту отведённых в сторону глаз). Но имеются и обратные, например, подобие рычания у зеркала при изображении крайней степени отчаяния, во время которого хочется поморщиться и не единожды процитировать Станиславского. Карина Разумовская была в привычном для себя образе карикатурной тургеневской девушки, хлопающей пустыми глазками и растерянно улыбающейся. А Алексей Нилов со своим неуместным насмешливым гримасничеством, которое в заданных рамках было куда хуже, чем сухое прочтение текста, мог бы стать последним гвоздем в крышке гроба этой ленты.

Оператор Глеб Вавилов, ещё новичок в своём деле, использовал готовый набор шаблонов, считываемый самым заурядным зрителем, злоупотребляя ближними планами, к тому же, загромождая их случайными предметами и забывая о естественности и хотя бы минимальной красоте кадра.

Но интересным показался лихорадочный монтаж в стиле Даррена Аронофски (зрачок на весь экран так и вовсе открыто отсылает к «Реквиему по мечте»): повторяющаяся нарезка обыденных утренних вещей — кофе, боксёрской груши, зубной щётки, очередного листка календаря и привычных ночных кошмаров.

С музыкой тоже не ошиблись, да и о каком промахе может идти речь, если вниманием не обошли самого Ханса Циммера — композитора высочайшего уровня, способного придать драматизм любому моменту.

В целом, может быть, потому, что режиссёр — дебютант (новых детищ у него нет и сравнивать пока не с чем), он не уделил должного внимания деталям (хотя именно из-за мелочей гибнут порой даже великие), не позаботился о динамике, не заметил общей затянутости и в итоге позволил своему творению хромать на обе ноги.

Однако цвет рецензии всё-таки зелёный и оценка достаточно высокая. Почему? Слишком близкие и острые темы: мучительного одиночества, ценности общения, настоящей любви и дружбы, человечности во всех её проявлениях, способности простить и понять. Очень впечатляющая и волнующая концовка, когда напряжение всё нарастает, а вопрос «Как бы на его месте поступил я?» становится всё более важным. Окунать себя в такие размышления хотя бы изредка просто необходимо, чтобы не потерять в суете дней что-то действительно ценное. И если в движении из пункта А в точку Б, главное не маршрут, а результат, то «По контуру лица» определённо заслужил