"О времена, о нравы!" - если раньше эту фразу можно было услышать исключительно в ситуации, когда современная мораль бьёт обухом по голове человека традицонных взглядов, то нынче её вполне можно употребить и в прямо противоположном контексте: мы живём в 21 веке, однако до сих пор на нашей планете, которая запускает в космос спутники и научилась делать из нефти одежду, есть уголки в которых практикуется женское обрезание, браки свершаются не на небесах, а в домах родителей при сговоре, люди поливаются кислотой за косые взгляды в адрес соседей, а всё, что связано с, казалось бы, таким абсолютно примитивным и биологически обусловленным явлением, как менструация, является жёстко табуировано. И если вам кажется, что это всё где-то в далёкой-далёкой если не галактике, то хотя бы Африке, то достаточно как-нибудь заглянуть в такие регионы, как Дагестан или Чечня, где не то, что в мелких и удалённых деревнях, но и в относительно крупных городах является обычным делом похищение девушек, насильственные свадьбы и ситуации из разряда некрасовских поэм про трудную долю женщин 19 века.

Фильм "Мустанг", с успехом прошедший по европейским фестивалям, а ныне претендующий на Оскар как лучший фильм на иностранном языке, рассказывает о судьбе пятерых девочек-подростков, проживающих в глухой турецкой деревушке на севере Турции. Многие из тех, кто привык воспринимать турецкие курорты как остов свободы, а Стамбул, как весьма европейский город, хоть и с восточным колоритом, с трудом представляют себе, что помимо побережья и бывшего Константинополя, Турция ужасно далека от того образа светского государства, который мы себе рисуем: что уж там про деревни говорить, в Анкаре в норме вещей такое, от чего даже не у борцов за права женщин или крайних левых волосы на руках встанут дыбом. Нам кажется, что традиции - это всегда хорошо, вспомните те самые "традицонные ценности" о которых говорит глава страны и РПЦ при каждом удобном случае, но многие традиции ужасно далеки от концепции демократического государства и соблюдения прав человека, так что дилемма тут неизбежна.

Сонай, Сельма, Эсси, Нюр и Лале - турецкие школьницы, сёстры-погодки в возрасте от 12 до 16 лет. Оставшись без родителей девочки достались на попечение бабушке и дяде, которые живут где-то более, чем в тысяче километров от Стамбула. Семья как сказали бы в службе опеки "благополучная", но вот в один прекрасный момент недобрый взгляд соседки ставит крест на прошлой жизни, пересуды заставляют бабушку и дядю взглянуть на своих воспитанниц как на подрастающих женщин, которые до сих пор могут позволить себе нежится на солнце в купальнике или ходить по дому в джинсовых шортах. Один взгляд, одна фраза и школьная форма заменяется на простенький невзрачный хиджаб, окна обрастают решётками, а на пороге стоят сваты, желающие получить себе в дом невесток с хорошей "родословной".

"Мустанг" - история многослойная и многолинейная, сюжет, продвигаясь, как линейная история, на самом деле в какой-то момент начинает расходится на пять ветвей для каждой из сестёр. Те, которые всю жизнь были вместе и знали друг о друге всё, вдруг оказываются разлучены раньше времени и вынуждены выстраивать новую жизнь, совершенно отличную от нравов светской жизни: традиционная еда, вышивка на наволочках, дом семьи мужа, закрытая одежда и простыня с кровью во время брачной ночи. Каждая из героинь переживает это по-разному и хоть финал и открыт, даже по тем наброскам, которые даны нам за полтора часа фильма, мы понимаем, как сложится их судьба в дальнейшем. Естественно, не обошлось без трагизма и контраста судеб, но мы отлично понимаем, что каждая в какой-то мере отражает судьбу целой группы женщин странах Востока.

Если в США сейчас третья волна феминизма, которая ярко видна и в кино, то "Мустанг" при всей возможности, связать это кино исключительно с положением женщин и говорить о защите их прав в мусульманских странах, всё же говорит не о положении женщины в мире мужчин и не о угнетаемом положении дам треклятыми мужланами, а о том, что традициям необходима реформа: угнетаемыми в фильме оказываются не только девочки, но и, например, некоторые из потенциальных мужей, которые аки телки подчиняются воле своих родителей и соглашаются связать судьбу с малознакомой девушкой. Ну а главными воплощениями зла являются дамы более старшего поколения: сами того не понимая женщины в платках, счастья детей ради, рушат их судьбы, ломают жизни и повторяют ошибки своих родителей. Там, где телефон - это соблазн, а не средство связи, там, где унижение ради получение справки о состоянии девственной плевы - в порядке вещей, там, где школа оказывается под запертом из-за собственных демонов в голове нет и не может быть речи о полноценной семье, здоровом обществе и каких-либо адекватных человеческих ценностей.

Я согласна с мнением тех, кто говорит о некой вторичности "Мустанга", по атмосфере и некоторым сюжетным ходам фильм и вправду напоминает "Девственниц-самоубийц" Софии Копполы по книге Джеффри Евгенидиса: прекрасные и притягательные девушки в которых непокорность сочетается с традицонной турецкой красотой - это восточный вариант сестёр Лисбон из католической американской семьи, но в отличие от картины Копполы, конфликт "Мустанга" куда более понятен, серьёзен и не кажется некой придумкой девочек-подростков от которой хочется зевать и порой посмеиваться. Стараниями главной героини и актрисы, исполнявшей её роль "Мустанг" довольно живой и интересный фильм, в котором ни одна сцена не кажется лишней или затянутой, а ситуации - надуманными или высосанными из пальца. Да, в какой-то момент фильм стремится к сказочному финалу про принцессу, которая благодаря белому коню (без принца по большому счёту) бежит из замка, в котором была заперта и томилась в ожидании не то чуда, не то просто любой развязки, но это своеобразный вариант того, как режиссёр картины турчанка с французским гражданством Дениз Гамзе Эргювен видит разрешение подобной ситуации: только взяв жизнь в свои руки можно изменить ситуацию, только став необузданным или даже диким мустангом можно вырваться из пут традиционных устоев и начать новую жизнь, помня, что ещё миллионы продолжают надевать чадру после менархе и жить жизнью, которую они не выбирали.

Смотреть рекомендую: интересно, талантливо, живо и без излишнего трагического пафоса, который непременно был бы в фильме, если бы его режиссёр оказался уроженцем США или центральной Европы.