«РОКОВОЕ ЧИСЛО 23»
SEX & DEATH
Если бы Джим Керри был первым исполнителем роли Гамлета, датский принц навсегда вошел бы в историю культуры в облике ироничного придурка. Впрочем, если как следует вникнуть в суть происходящего в пьесе Шекспира, то легко можно заподозрить, что таковым он и был. Слишком уж сильный контраст между его мудрыми речами и странным поведением.

Фильм Джоэла Шумахера «The Namber 23» - детективный триллер, атмосферу которого наполняет мистика имени, магия числа, неодолимые силы предопределения и случая, фантазии маленького человека, не удовлетворённого убогостью своего бытия, паранойя как бегство от реальной жизни и эскапизм как проявление параноидальных и невротических состояний, подаренных человечеству цивилизацией.



Вполне себе остроумный парень Уолтер зарабатывает на хлеб с маслом, отлавливая бездомных животных, имеет красивую жену и тинейджера сына. Отношения в семье лёгкие, тёплые и доверительные, без никакого драматизма и подростковых эксцессов. Но, похоже, где-то в глубине романтической души провинциального собаколова скрывается «комплекс Шарикова», и благополучное по видимости житие этого семейства находится под угрозой распада из-за чуть заметной трещины, возникающей в его основании по причине антагонизма амбиций и убогой действительности.

Центром кристаллизации пересыщенного экзистенциального раствора становится случайно купленная в букинистической лавке книга. Уолтер отождествляется с её героем и мало-помалу его ум начинает расщепляться и перетекать из обыденной реальности в книжный вымысел, а оттуда в виртуальную бесконечность фантазий тщеславной души среднестатистического неудачника.

Им овладевает мания расследования тайны, заключенной в неоконченной книге о роковом числе «23». Бездомный кладбищенский пёс, воплощение Цербера, хранителя царства мертвых, становится медиумом, ведущим Уолтера по запутанному лабиринту смертей, убийств и самоубийств людей близких, связанных с ним кровными узами, или незнакомы, но на мистическом уровне причастных к его существованию.

Далее развитие сюжета становится всё более напряжённым, стягивая в кордовый узел старого нераскрытого преступления все персонажи экранного действия и героев, читаемой Уолтером книги. По мере приближения к развязке возникают аллюзии с двумя очень известными фильмами: «Сердце Ангела» Алана Паркера и «Пи» Даррена Аранофски. По ходу дела Гамлет-Уолтер вонзает в мозг зрителя главный философский вопрос: Имеет ли самоубийство силу окончательного онтологического освобождения человеческой души от ужаса бытия?

Наркотиком, ослабляющим этот ужас, для инфицированных пороком душ становятся секс и насилие, а их акме – смерть и убийство. Комплекс Каина (вины), суеверное отношение к магии числа, ложные представления о предопределении и свободе выбора, маниакальная зацикленность (мономания), одержимость «роковым» числом почти доводят Уолтера до трагического финала.

Но на пороге бездны ему открывается его подлинная сущность. Испытав катарсис, он освобождается от своих фобий и маний. Этому немало способствует любовь и мужественная преданность жены, которая до конца борется с безумием любимого человека. А ещё отцовское чувство, пробуждённое от летаргии криком сына, когда Уолтер был в шаге от самоубийства.

«Главное, чтобы твой грех нашел тебя, Числа.32:23», резюмирует режиссёр. Правда, в синодальном переводе эта цитата звучит иначе, там Моисей грозит соплеменникам неизбежностью наказания за грехи. Но смысл библейской парадигмы экстраполирован вполне адекватно: преступление требует не только наказания, но главное, покаяния, справедливость не в каре за грех, а в раскаянии грешника. И эта справедливость Уолтера настигла.

Время – это всего лишь система отсчёта, числа с каким-то смыслом – звучат финальные слова, произнесённые голосом Уолтера уже из-за кадра. И мы соглашаемся с его философией, потому что это не абстрактные суждения академического ума, но мудрость, выстраданная главным героем самим делом, самой трагической коллизией его жизни. Он доказал это не конформистским оправданием себя обстоятельствами, но итоговым поступком по совести, по убеждениям, добровольно приняв на себя ответственность за старый, погребённый временем и забвением грех.