Мои отношения с фильмами Йоргоса Лантимоса можно было бы изобразить линией электрокардиограммы с высокими пиками и низкими провалами: насколько я люблю "Лобстер", настолько же не люблю "Альпы", а к расхваленному "Клыку", некогда ставшему культовым, отношусь без фанатизма. Тем интересней ждать каждое новое творение, задаваясь вопросом: что это будет? нудная скукота, в которой одна идея размазана на два часа экранного времени или что-то "вау", заставляющее на некоторое время остаться без слов? Я не знаю, есть ли уже исследователи творчества этого греческого режиссёра, и что они там про него говорят и пишут, но ныне вполне отчётливо фильмографию Лантимоса можно разделить на этапы, и этап, условно названный "англоязычным", мне нравится больше, чем этап "европейский". Не потому, что в нём он снимает более именитых актёров, а потому что Лантимосу наконец есть, где развернуться: он, вроде, всё тот же, рискующий и выигрывающий, делающий "очень странное кино", но при этом не отщепенец от кинематографа, а неотъемлемая его часть.

Если "Лобстер" рассказывал о поисках пары и любви, то "Убийство священного оленя" - это его тематическое продолжение, раскрывающее тему семьи. Такая вот дилогия (пока что) сюжетно несвязанных между собой картин, главную роль в которых сыграл Коли Фаррелл (надо же, был постоянным актёром Макдонаха, а стал - Лантимоса!). "Убийство..." рассказывает частную историю одной американской семьи: Стивен - папа-кардиохирург (Фаррелл), успешный и уважаемый, Анна - красавица-мать (Николь Кидман), офтальмолог, владелица собственной клиники, Ким - четырнадцатилетняя лапочка-дочка и Боб - маленький бунтарь. В их жизни появляется шестнадцатилетний Мартин и появляется отнюдь не случайно, он введён в семью Стивеном, никто не знает что их связывает, но эта связь служит началом настоящей трагедии.

Сам Лантимос не раз говорил, что "Убийство священного оленя" основано на древнегреческих трагедиях и мифах, в частности на мифе об Агамемноне и его дочери Ифигении, увековеченным в литературе Еврипидом. Знать сюжет мифа не так важно, на самом деле вспомнить в данном случае можно не только легенды и мифы Древней Греции, но и наши народные сказки, в которых у царя какой-нибудь водяной или леший просил в обмен на то, что тот его отпустит восвояси, жертву в виде самого ценного, что у него есть, и это, конечно же, оказывался ребёнок. Другое дело, что построение картины также отсылает нас к античному театру, с его нагнетённым пафосом, очищающим катарсисом, неизбежностью беды и даже хорами, периодически выходящими на сцену: забудьте о реализме, примите условность психологизма, отриньте на некоторое время идею о том, что из любой ситуации можно найти выход. У Федры, Медеи, Антигоны, Эдипа никакого выбора и никакого выхода никогда не было, в этом-то в том числе и есть их трагедия, они никогда не будут как вы и я, а мы никогда не станем как они, дистанция в данном случае - обязательное условие всего происходящего.

Лантимос действительно делает ужасы, страх в "Убийстве священного оленя" - главенствующая эмоция, но для того, чтобы вселить его в зрителя, режиссёру не нужны ни скримеры, ни лужи крови, ни чудища болотные. Наш реальный страх, он ведь совсем не похож на тот искусственный, что мы чувствуем при просмотре какого-нибудь ужастика про монстра, поедающего людей, он рождается порой даже от чего-то знакомого и привычного, но буквально чуть-чуть видоизменённого, мы боимся болезней и смертей, боимся каких-то банальных вещей, типа визита к стоматологу или бабочек. Именно с ним работают авторские триллеры и ужасы последних лет, прикрывающие мистикой разговор о привычном, но пугающем, и именно вот этому обращению можно приписать такой ошеломительный успех жанра ужасов в этом году: да просто ужасы-то стали другими. Ужас у Лантимоса рождается до реального действия на экране, персонаж может ещё не принять решение и не осуществить задуманное, но от осознания того, что в итоге что-то будет, и в этом что-то один вариант хуже другого, ты начинаешь нервничать, перебирать мнимые решения, гадать, что будет дальше, только ещё больше погружаясь в царящую в "Убийстве священного оленя" атмосферу.

И визуально, и тематически "Убийство священного оленя" порой очень сильно отдаёт кубриковским "С широко закрытыми глазами" и не только потому, что вновь мы видим Николь Кидман в красивом платье с идеально уложенными мелкими кудряшками (и кажется, что она ни капли не постарела за минувшие 18 лет): вновь успешный врач в своих шикарных хоромах, до поры до времени всё происходящее кажется просто непонятным, но притягательным, происходящее с героем вне дома в итоге "отдаёт" на состояние его семейной жизни, дублеты образов (часы - сердце; картошка с кетчупом - операция и др.). Вот только в отличие от Кубрика, Лантимос не допустит той самой спасающей мысли, что всё показанное было лишь выдумкой, результатом игры воображения, уставшего от пресной реальности. Мало того, ответ на вопрос "а перестала ли в итоге реальность быть пресной" тоже кажется неутешительным.

Конечно "Убийство священного оленя" - это большой кинематографический эксперимент, выглядящий как принятый режиссёром вызов от современности, которая утверждает, что античные жанры не могут существовать в рамках нынешней культуры. Периодическая усмешка зрителя, когда он смотрит даже на те сцены, которые, кажется, подобную реакцию вызывать вовсе не должны, вполне понятна, это своеобразный побочный эффект, который неминуем в месяцы привыкания, но стоит и сказать о том, что создатели намеренно подслащивали свою горькую пилюлю, всё же добавив в неё сладостную иронию: чего стоят только сексуальные сцены в спальне супругов Мёрфи (лучшая сцена секса в этом году после "Квадрата") и робкое исполнение местной Ифигенией попсовой песни Элли Голдин "Burn" (мифологическая Ифигения пыталась сгореть в костре). И тем не менее темы рока, отмщения, жертвы, очищения путём убийства развернутся в полную мощь, и по крайней мере некоторые из них окажутся действительно актуальны в рамках этого времени, в котором наши жизни часто зависят от действий других людей.

Моя четвёрка "Убийству священного оленя" - это такая немного издевательская оценка преподавателя, к которой он добавляет фразу "я знаю, ты можешь лучше". Мне бы хотелось видеть что-то более образное и метафорическое, не с таким прямым, как палка, сюжетом, и я знаю, что Лантимос, если постарается, может это выдать.