Оказавшись в Переделкино, вряд ли можно пройти мимо музея Бориса Пастернака, так как с этим подмосковным поселком его имя неразрывно связано. К воротам бывшей дачи писателя - автора бессмертного "Доктора Живаго", мы шли от станции наверное около половины часа, хотя могли бы сесть у платформы на автобус № 468 и доехать до остановки "Дом творчества", а там до нужной нам улицы Павленко и дома № 3 уже рукой подать.

И вот он - зеленый дощатый забор. Тенистый участок, площадью наверно в целый гектар. И атмосфера умиратворяющего спокойствия.

Работает музей ежедневно, кроме понедельника - с 11.00 до 18.00.

Каждую субботу в 13.00 по дому Пастернака проводят обзорные экскурсии. По крайней мере именно так было в июле-месяце.

Мы входим в калитку и видим огромнейший деревянный, похожий на коттедж дом, в котором Пастернак жил, начиная с 1936 года и до самой смерти. Кстати, умер он прямо в этих стенах, в возрасте 70 лет - от рака легких...

Оказывается, и в те далекие времена окна можно было сделать в виде эргера, что лично меня сильно впечатлило. Округлые формы предают этому дому весьма неповторимый стиль.

А вокруг него бурная зеленая растительность: орешник, могучие ели, яблони.

И вот мы уже стоим. у самого крыльца, готовясь войти туда, где Пастернак рождал свои многочисленные строки.

У входа в дом можно увидеть, выбитый на мраморной доске, портрет поэта.

А так, с улицы выглядит часть мансарды. Сверху, под самой крышей, к ней пристроен еще и чердак.

Наконец, мы попадаем внутрь, проходя мимо стоящего на крыльце журнального столика. На нем, как я поняла, лежат письма, которые Пастернак писал Ольге Фрейденберг и Марине Цветаевой.

Теперь мы поднимаемся наверх по ужасно крутой винтовой лестнице. В просторной светлой комнате нас уже ждет экскурсовод с обещанной экскурсией. На ней нам довелось узнать немало всяких интересных фактов из жизни поэта. Именно сюда к Пастернаку часто приходили в гости Шостакович, Прокофьев, Паустовский, Евтушенко, Окуджава, Ахмадулина.

Оказывается, в любви ему не везло... Разрыв с первой женой - Евгенией Лурье был крайне мучительным. А роман с Зинаидой Негауз осложнился тем, что она была замужем за знаменитым пианистом - Генрихом Нейгазум.

Находясь под влиянием своих тягостных, глубоко личных переживаний, Пастернак написал, пожалуй, свое самое известное стихотворение, ставшее впоследствии милой песенкой, спетой в кинофильме "Ирония судьбы, или с легким паром":

Никого не будет в доме,
Кроме сумерек. Один
Зимний день в сквозном проеме
Незадернутых гардин...

В противовес внешней грандиозности, обстановка внутри его жилища совсем неброская. Ее полностью сохранили такой, какой она была тогда, когда поэт здесь жил. На стенах висит множество картин, портреты, большинство из которых рисовал отец Пастернака - знаменитый художник.

А еще, мой объектив выхватил старенький ламповый телевизор, стоящий в комнате на первом этаже.

Теперь мы снова выходим на улицу, где видим дополнительные постройки.

Что здесь было - точно не знаю. Но по виду похоже на летнюю кухню.

А вокруг много не слишком ярких цветов. Если быть точной - это хосты .

Также, в память о поэте, который очень любил копаться в земле, здесь каждый год сажают небольшой огородик, за которым растет не слишком ухоженный яблоневый сад.

Экскурсовода мы слушали наверно целый час. И если учесть тот факт, что путь сюда с востока Москвы все-таки довольно неблизкий, в самом конце естественно у нас возникла потребность сходить в туалет. На поиски этого незамысловатого объекта мы отправились по широкой, уводящей от дома, дороге. На пути нам попалось еще какое-то полуразрушенное строение. Кажется, когда-то это был гараж. Хотя, могу ошибаться.

Туалет же здесь оказался совсем на отшибе, в тесном деревянном домике.

Вот это мне не понравилось. Внутри сомнительно чисто. Да и может ли вообще быть чисто там, где выгребная яма и нет воды? Хоть бы рукомойник рядом поставили, чтобы руки можно было помыть. Больше чем уверенна, что для сотрудников музея имеется нормальный туалет внутри дома. Но от наших глаз его решили тщательно скрыть...

Потом, мы еще немного побродилм по участку, где встретили два вот таких очень гладеньких, симпатичных пенечка.

И здесь же, заметили вот такие, не слишком понятные простому обывателю весьма замысловатые и странные рисунки.

А еще оказалось, что в зеленых зарослях прячутся огромнейшие прожектора. Правда, получается освещают они исключительно стволы деревьев. Непонятно зачем...

И опять недоступные для моего понимания какие-то черно-белые лабиринты, выглядят которые зато очень философски. В общем, почти что "Черный квадрат" Малевича.

А вот и лавочки со столиками. Они как раз оказались тут очень кстати - я решила немного посидеть, погрузившись в вызванные увиденными рисунками, глубочайшие раздумья. Не могу конечно сказать, что творчество Пастернака мне сильно близко, но неподдельный интерес атмосфера, в которой он писал, явно вызывает.

Заодно и полюбовалась весьма симпатичной фигуркой маленькой лошадки.

И вот, немного отдохнув, мы наконец обошли весь дом целиком.

Кроме же всего прочего, нами были обнаружены на участке еще и грибы, прячущиеся под массивными зелеными листьями.

Ну а я уже буду потихоньку завершать свой рассказ об этом удивительном, насквозь пропитанном духом Пастернака месте. И могу сказать, что прогулка по даче известного поэта, дополненная экскурсией, проведенной немолодой миловидной женщиной, мне очень понравилась. Слушать ее, в отличие от учителей литературы, что когда-то учили меня в школе, было потрясающе интересно.

Еще, я заметила, что пока нас водили по дому - в нем бегали какие-то маленькие дети. Может это были правнуки Пастернака? А может, кто-то из знакомых работников музея попросил у них разрешения здесь летом пожить... Ответа на этот вопрос мы, к сожалению, уже не узнаем. Ну да Бог с ним...

И конечно побывать в этом не совсем обычном музее я рекомендую абсолютно всем и каждому. Будет лучше, если вы успеете сделать это до наступления глубокой осени, пока еще не холодно, и не скользко. А для осмотра помещений нет никакой нужды надевать бахилы. Как все-таки здорово хотя бы единожды в жизни пройтись по местам, где гулял сам Пастернак.