Так и нужно писать - конспективно, неопрятно, сыро, с самолюбованием - или любованием понятными только себе деталями. Получился - дневник, пугающе достоверный, очень ленинградский, в СПб-Питере-Ленинграде все возможно, замшелый флигелек красного кирпича, с неожиданно массивной, бесшумной, хорошо смазанной дверью - глянь, а внутри - какой-нибудь биологический кошмар под руководством очередного беспринципного прагматика Виконта-Киконина.

Питер. Цитадель грустного шестидесятничества. Они часто и упоенно грустили, даже Большой Дом на Литейном - лишенный имперского обаяния Лубянки - рассматривали как - ну, еще один - символический или реальный - повод печалиться, хандрить, писать.

АБС в самом начале этого дневника - жизни Красногорова-мальчика - дают блокадный кусок, о котором - особо. Страшнее этого - не вообразить, не уложить на бумагу или на кинопленку. Потому что это - глазами мальчика, который видит больше и чище, чем взрослый.

Все последующее - чудная тихая БИОГРАФИЯ. Логичная и оправданная. И набор жутких парадоксальных смертей вокруг - как удары Зевесова перуна - не меняют Красногорова. Он остается встревоженным, думающим, с сверхспособностью вновь и вновь реанимировать своего припадочного друга, но - обычным, пардон, заурядным. А вот Виконт - этот заглянул в бездну, и творит подлинный Другой Мир - и ему некогда рассуждать о предназначении. Мефисто. Или - Штольц. А Красногоров - отчасти Обломов, только испугавшийся жути - своей собственной внутренней жути - силы, неизвестно кем подаренной, и неизвестно зачем...

Эта сила - в сущности, недоразумение. Случайный плевок откуда-то сверху на темечко хорошему человеку. Ввергнувший его в поиск - чего, собственно? Не очень даже стараясь, простой советский - думающий, фрондирующий, любящий - становится Хозяином, и немедленно обрастает дикими фантастическими аксессуарами - машиной "Адиабата", существами с хорошим аппетитом - баскерами. Он - это - искал? Это - примеривал, выстраивал - как очередную теорему этики? Вряд ли.

А дневник - до переворота и ухода во власть, и в откровенно неубедительное фэнтези - хорош. Мозаика из большой правды, обрывки, склеенные прихотью автора, но - остро узнаваемые - по крайней мере моим поколением.

Браво!