Ещё сам Архимед с разбега плюхаясь в свою греческую ванну крикнул - Эврика! Истошно зовя свою жену, потому как наконец-то нашел у себя тот предмет, от чего происходят дети. Но ему приписали некий закон выталкивания жидкости организмом, хотя такой закон повторяет каждый алкоголик с утра оставшийся без похмелки, а уж в Греции таких "изобретателей" всегда хватало, вот Диоген вообще никогда не выходил из своей бочки, правда измеряя объем посудины своим испорченным воздухом. Подобный же опыт с погружением физического тела в воду повторил и наш отечественный естествоиспытатель - Герасим, на примере собачки Муму и привязанного к ней камня, подтвердивший ещё один закон, что два раза в одну и ту же реку не войдешь дважды. Правда из-за своей немоты Герасим не смог таки запатентовать свое открытие, которое затем приписали какому-то Платону из соседней деревни. Подобное же слепое поклонение перед бездельниками от науки, показывает и престарелый персонаж этого рассказа Антона Павловича.

Сие творение по своему замыслу несколько напоминает произведение Чехова "Ванька", поскольку тоже выглядит в виде письма, но без излишнего описывания мытарств главного героя, мучимого лишь невозможностью ни с кем поделиться своими научными открытиями, окромя своего визгливого поросенка Пифагора, да шелудивого кобелька Цицерона. Обращаясь в своем замысловатом письме к некоему приехавшему в соседнее село известному ученому Максиму(фамилия не известна), автор кидается в околонаучные размышления о таинствах природы при родах, и пространно разглагольствует о несогласии с некоторыми научными открытиями, противоречащими проповедям местного церковного батюшки - отца Герасима. Мне кажется что этот служитель культа совсем не согласен с теорией Дарвина, что человек произошел от обезьяны, а скорее всего утверждает что животные произошли от человека, наглядно указывая на спивающихся до свинского состояния пропойц, заимевших рога обманутых мужей, и наживающих верблюжьи горбы беспросветных трудяг.

Надо отметить что рассказ написан совсем без пробелов в тексте, что требует от читателя определенного внимания, поскольку повествование неизменно сливается в одну бесформенную массу, что в принципе и соответствует бессмысленному содержанию данного письма.