Когда-то Драйзер дал мне денег, чтобы я написал хвалебный отзыв на его "Финансиста", но это было давно и деньги уже закончились.

"Финансист" - особенное произведение Теодора Драйзера и не только потому, что автору (вольно или невольно) удалось изобразить столь необходимый Америке идеал человека, но и потому, что данный труд кажется совершенно непохожим на другие произведения этого писателя. Прежде всего главным героем, вокруг которого, как правило, все у Драйзера и вертится.

Если вспомнить его душещипательную Дженни Герхардт, инфантильную сестру Керри, мнительного Клайда Грифитса, то Фрэнка Каупервуда (главного героя "Финансиста") роднит с ними только какой-то особенный дух, который достаточно приписать принадлежности одному и тому же перу автора. Фрэнк по существу является той самой целью, к которой так безудержно тянулись герои всех остальных книг Драйзера. Дженни искала такого мужчину, Клайд его нашел в лице богатого дядюшки, а Керри смогла в итоге обойтись собственными силами (потому эту книгу я люблю больше остальных).

Именно поэтому автор не только изобразил Фрэнка неким, с его точки зрения, как я это вижу, совершенством, но и как-то позабыл, что перед ним вообще живой человек, который ходит, гадит, рассказывает небылицы. Впечатления, конечно, что перед нами живой робот, прямо-таки сразу не создается, потому что Драйзер с таким упоением описывает своего Фрэнка в деле, а это самое дело занимает практически все книжное пространство. Мы с удовольствием делаем с главным героем первые шаги, приторговывая дешевым мылом, учимся играть на бирже и быстро оказываемся вовлечены в игры с деньгами казначейства. Если кому-то вдруг взбредет в голову осуждать главного героя с самых первых страниц, то это скорее всего будет юный пионер, которому поручили обхаять гримасы капитализма на ближайшем пионерском сборе.

Героя своего Драйзер действительно любит и понимает (это передается и читателю), но, накатав добрых три четверти книги, писатель вдруг, похлопав глазами, разродился следующим: "не нужно думать, что Фрэнк был машиной без свойственных человеку душевных переживаний". Я смеялся. Верю тебе автор, верю на слово. Клянусь нашей конституцией.

Впрочем, я довольно расплывчато помню то, что будет с нашим героем дальше, так как за "Финансистом" следуют еще "Титан" и "Стоик", составляющие "Трилогию желания", но мне бы очень не хотелось, чтобы этот герой постепенно приобрел черты тех самых вышеупомянутых стандартных драйзеровских героев. Подобное уже было в "Гение" и читать такую нелепость было не очень приятно. Эти же три книги "Трилогии желания"я читал последний раз в возрасте двенадцати лет, поэтому вернее было бы указать, что "чего то не знаю", чем "чего-то не помню". С другой стороны, книги, прочитанные в детстве, застревают в памяти крепко и навсегда.

Америка давно ждала подобного Фрэнка - абсолютно непотопляемого, энергичного и неустрашимого (потому что плевать он на всех хотел), дельца от мозга до костей, который даже находясь в тюрьме продолжает удаленно зарабатывать деньги (вот вам и середина 19 века), опираясь только на свой ум, навыки, способность вертеть людьми так, как ему удобно.

Тема морали и совести в книгах Драйзера часто занимает чуть ли не главенствующее положение, но здесь она как-то проходит фоном. Главный герой честно, без всяких ханжеских вывертов, отметает от себя всякую неугодную ему шелуху и учит окружающих (и читателей тоже) своей собственной простой и ненавязчивой морали. Живи так, чтобы тебе было хорошо (так звучит у меня, у писателя это "Мои желания прежде всего"). Собственно, к этой немудреной мысли в глубине души на разных этапах своей жизни приходят многие, а потому "Финансист" - это гимн Фрэнку Каупервуду и нисколько не отрицание его. Впрочем, и здесь выводы делаются абсолютно по рецепту Драйзера - руководствуясь собственными желаниями. Поэтому никому не запретишь осуждать здесь проклятый запад. Гнусно только, если эти собственные желания пытаются выдавать за общественные.

Герой очень похож на Остапа Бендера с поправкой на время и менталитет, но с Остапом его еще и роднит тот факт, что автор воспользовался для своего героя дополнительной защитой. Фрэнка со всех сторон прикрывают другие главное герои книг Драйзера, а Остапа Бендера поддерживал Евгений Петров, который шел вслед за Ильей Ильфом и подтирал все острые углы, касающиеся несовершенства их совместного главного героя. Не знаю, был ли у Драйзера свой Евгений Петров. Это мне неважно.

Множественными описаниям столов, штанов и красоты провинциальных улиц Драйзер очень напоминает Ивана Тургенева. Если бы писателю посчастливилось писать для русских, то он, безусловно, сообразно другим вкусовым качествам, перекинулся бы на красочные фразы о деревьях, состоянии неба и загородного воздуха. Люди, не особенно отмеченные умственной деятельностью, которые в изобилии присутствуют на страницах драйзеровских произведений (читателей это привлекает, они любят доминировать над героями) и в "Финансисте" никуда не делись. Они и здесь ходят целыми стадами и на их фоне любезный Фрэнк выглядит бесспорным гением (подобные люди наводняют также книги Тургенева, но русский Фрэнк ходит в лаптях, читает стихи и ненавидит все материальное, поэтому Тургеневу не подходит).

Простота, с которой пишет Драйзер, довольно сильно увеличила читательскую аудиторию его книг. Она притягивает сама по себе, особенно, если помнить, что перед нами произведение классика. Многие бы, возможно, и не стали его читать, но так уж хочется приобщиться к американским основам и посмотреть собственными лапами на тот идеал, что считается одним из воплощений сущности этой страны. Финансовая окраска здесь особенно важна, потому что Фрэнк Каупервуд - это деньги, а деньги - это сама Америка.

Тюрьма, нужно сказать, в "Финансисте" больше мне напоминает санаторий для высшего партийного руководства. Также, как и некоторые особенности американской финансовой системы. Например, если главный герой непредусмотрительно идет на преступление, озабоченный лишь сохранением собственного доброго имени, то это у видавших виды наших современников может вызвать лишь приступ легкого недоумения. Банкротство в нашей стране - обычная процедура, которой никого не удивишь. Ну, появилась бы вслед за компанией "Каупервуд и К" компания "Каупервуд и Ку-ку" - кому, собственно, какое дело. Никто ради этого не станет рисковать собственными кровными, уже уворованными средствами.

Автор очень верно и естественно показал тот факт, что, если кому-то вдруг захотелось попрать ногами общественную мораль, то его вовсе не обязательно этому кто-то должен был научить. Людские надуманные правила как-то очень автоматически выскакивают у Фрэнка где-то внизу и он делает с ними все, что ему заблагорассудится. Это, кстати, тоже признак руководителя высшего ранга.

"Финансист" довольно долго и скрупулезно обсасывает очевидные для многих вещи делового толка, также, как и человеческие переживания абсолютно всех героев, кроме главного. Первое происходит из-за того, что Драйзер сам был очень осторожен со священными и малопонятными для него терминами "биржа" или "вексель". Второе же ему самому всегда очень нравилось. Мне нравилось исключительно в детстве. Этот автор вообще у меня ассоциируется с подростками.

В итоге книга не только проскользнула в моем читательском дневнике быстро и непринужденно, но и вызвала теплые воспоминания детства, когда я сначала должен был заучит наизусть такие слова как "сертификат" или "амортизационный фонд". Нужно сказать, что в этом отношении труд Драйзера для взрослых очень прост, прозрачен и опирается скорее не на финансовую основу, а на человеческие отношения. То есть, его не стоит бояться только из-за выбранной автором темы.

Было бы странно, если бы автор "Американской трагедии" смог написать что-то иное. "Финансист" по сути имеет необычный вид, но сущность у нее та же самая. Отсюда следует вывод, что Драйзер в "Трилогии желания" явил миру свое истинное лицо, в душе у него сидит Фрэнк, и та навязчивая мораль, которой он штамповал все свои произведения, существовала исключительно в качестве интриги, ею он облагораживал сюжеты своих творений.

Предшественник автора, Фенимор Купер, который, подобно Драйзеру, простецки и незамысловато влез в души своих соплеменников с ногами, тоже предлагал свой вариант американского героя - верного, упертого и доброжелательного парняги, который так любим американскими банкирами. В данном случае и Фрэнк тоже ищет подобных людей, которых всегда находит. Потому что они сами к нему тянутся, искренне его любят и даже пишут во славу его целые трилогии.

Вывод, к сожалению, неутешителен, потому что Фрэнк выдал их общую сущность с потрохами и мы должны помнить, что делец в их душах всегда одержит верх. Не стоит верить Зверобою, который отправляется на заклание к кровожадным и скальполюбивым индейцам. Это всего лишь сказка. А если переместиться во времени немного дальше, то можно с уверенностью сказать, что и Фицджеральд в своих книгах нисколько не старался критиковать высшее общество (это придумали читатели), а просто с неподдельной любовью о нем писал. Ну, и с небольшой обидой.

Известная же фраза "Боже, храни Америку" на фоне всего этого выглядит предельно устрашающе нелепо, потому как и с этим богом там сделают все, что угодно. Как этого пожелает Фрэнк Каупервуд.

Аудиокнигу, которой я частично пользовался, чтец преподносит с некоторым эмоциональным энтузиазмом, что ее только украшает.