Анна. 40 лет.
День операции.
Настроение хорошее. С утра сказали сдать кровь из вены и надеть операционные чулки. Поставили кровоостанавливающий укол. Несколько раз мерили температуру. На одном градуснике показало 37, на другом 36,6 на третьем 36,8.
Оставили мерить...
Пришла медсестра, сказала готовиться, снять все украшения и бельё, осталась в одних чулках. Прикатили каталку, сказали ложиться, поедем кататься. Ехали на гремящей каталке по коридору лор-отделения. Почему-то было весело. Вроде чувствую себя хорошо, а меня катают)). Встретился какой-то старик и с завистью рассказал медсестрам, что его почему-то так никто не катает. Медсестры посмеялись, что деду внимания не хватает, готов ради внимания на операцию ехать. Потом грузовой лифт с сопровождающим не русским мужчиной. Может узбек, может таджик, я не разбираюсь. Таких здесь много работает. Но они как-то отличаются от уличных работников. Вежливые, помогают. Двери подержат, сумки донесут. Когда лифт приехал, открылись двери, всё как-будто поменялось. Мы заехали в зловещее место. Улыбки у сестричек пропали с лиц. Голубой кафель на стенах, синие лампы, металлические панели на потолке, старые металлические шкафчики. ... В каком году здесь был ремонт?...


Лица медсестёр стали холодные, с синим зловещим оттенком. Они уже не смеялись, а лишь молча надевали на себя одноразовые халаты, шапочки. Меня нарядили в синие одноразовые гольфы. Всё молча, лишь только когда случайно задевали каталку, резкое эхо отражалось от стен.
Далее небольшой коридор на въезде в операционную с меня сдернули простыню прямо в коридоре и дальше я поехала только в своих беленьких чулках операционных, синих гольфах и в шапочке.
В операционной сидел анестезиолог. Задавал какие-то вопросы. О весе, росте пока медсестра без голоса пыталась найти вены на моей левой руке. Поковыряв вены в разных местах, наконец поставила катетер в запястье. Между ковыряними то и дело отходила к окну и сильно кашляла. Я спросила у анастезиолога, не заразит ли она меня. Но он отшутился, что она просто голос на футболе сорвала. Поболтав ещё немного ни о чем почувствовала как по вене пошло горячо и я сообщила, что начинаю терять сознание. Последняя мысль: наркоз жестковат...
Проснулась от шума. Если это можно назвать проснулась. Услышала резкие звуки: "Просыпаемся! Глаза открываем!!!" И по щекам толчки.
Глаза открыть не могу. Слышу команды: "Глотнуть пробуем! Давай, давай, не ленимся! Дышим!"
Голова очень жёсткая, первая мысль, после кесарево сечения пробуждение было мягче и приятнее.
И тут я начинаю понимать, что не могу дышать! Не могу сглотнуть, как мне скомандывали, я в принципе не могу пошевелить языком. Ощущение, что будто в рот положили что-то инородное, огромное, страшная боль. Но боль ушла на второй план, потому-что я не могу дышать!!! В горле всё перекрыто. А они ходят вокруг и не видят. Не открывая глаз я начала мычать и сучить руками. Подошёл доктор, приподнял голову: "Вы что-то ходите сказать?" Я закивала, как могла конечно. Он дал ручку в руки и планшет с бумагой. Я написала, "Не могу дышать!!"
Потом несколько раз маска с кислородом, как они сказали. Голова набок. Еле-еле нащупала маленькую щелочку для дыхания. Вдохнуть могу, выдохнуть не могу. Маленькими дозами, по чуть-чуть начала дышать. Чуть больше воздуха набираешь, всё, выдохнуть не могу! Что же это такое!!! Стала соображать, что если буду волноваться, что могу задохнуться. Дышу как мышка, лишь бы меня не трогали. И вспоминаю, как же это круто просто дышать!!! В тот момент многое бы отдала лишь бы подышать полной грудью, вдоволь, воздухом, таким прекрасным воздухом... Глаза закрыты, кто-то со мной разговаривает, на предмет, что надо открывать глаза и просыпаться, но резко почувствовала расслабление. Голос медсестры "Галя, Галя, скорей сюда!!!" Потом всё слышала, но не могла ничего сделать, ни голову повернуть, ни глаза открыть. Только голос врача: Зовите мне их! Пусть посмотрят!... Сколько ледокаина было?! 15? 15 ампул? Это точно? Вспоминай! Она проснуться не может. Аллергия есть у неё? Написано, что только на новакаин!.
Врач открыл рот, смотрит: "Ну увеличен язык, небный отёк, но в допуске, это субъективно, что она дышать не может"...
Да всмыле! Субъективно!??? Субьективно, это когда просто трудно! А я не могу в принципе!!! Открыла глаза, едем... В реанимацию её, понаблюдайте часа два. А я еду, голова набок, и только одна мысль, как на каждой кочке порога, каталка подпрыгивает и перекрывается моя маленькая щелочка через которую дышу. В реанимации переложили на кровать. Аппараты пикают. Рядом лежит какой-то дед, всё время стонет и матерится. С другой стороны старушка с широко открытой ртом. Честно говоря, я думала она труп.
И опять мучения... Давление 6090. И одна только мысль:Дышать! дышать! Охота разревется от обиды, но как только начинаю волноваться, дышать ещё хуже. Аня, возьми себя в руки! Дома поплачешь, обнимешь мужа, когда всё пройдет, тогда и поплачешь. А сейчас нельзя.

Катетер сразу по приезду в палату затрамбовался. Поэтому дальнейшие капельницы отменили, вен нет. Перешли на уколы

Первый день после операции.
Разрешили пить и немного есть. Но только мягкую еду. Есть не хотелось. Хотя ела в последний раз позавчера. Но есть надо, без питания нельзя. Либо капельницу, либо поесть. Решила поесть.
Это жесть. Язык не шевелится, глотать с трудом. Глоток воды воспринимается как глоток кислоты. Ощущение, что не только горло болит но вся голова, всё тело. Открытая рана...
Никогда не думала, что удаление миндалин (гланд) это так опасно, сложно и больно.

4й день. Больно с утра. Попросила обезболивающий укол до завтрака. Иначе опять не смогу есть. Через час после укола жить легче. Могу есть. Маленькими порциями, и только комнатной температуры протертую пищу.
В тихий час удалось поспать. В определённом положении, с высокой подушкой и обязательно на боку. Иначе мой отекший небный язычек западает и не даёт воздуху выходить.