У каждого кинофестиваля есть своя слава и берлинский некогда заполучил статус социального: если в программе есть какая-нибудь социальная драма, то к гадалке не ходи - она и получит главный приз, а то и несколько. Чаще всего, правда, таких фильмов в программе несколько, так что создаётся какая-никакая интрига. Интрига этого года завершилась безоговорочной победой документального фильма "Море в огне" Джанфранко Рози, рассказывающим о жизни на небольшом острове Лампедуза в Средиземном море: фильм взял целых четыре приза, в том числе Золотого медведя, обойдя и так полюбившееся мне "Будущее" с Изабель Юппер, и иранский хит "Приходит дракон". Причин тому несколько, одна из них лежит на поверхности: тема беженцев сейчас актуальна, как никогда, так что исследование того, как товарищи попадают в Европу - это как минимум своевременно.

Лампедуза - остров рыбаков, который хоть и принадлежит Италии, территориально куда ближе находится к Тунису. Поэтому его как трамплин для попадания в Европу используют жители Африки: за 1000-1500 долларов, они покупают место на борту какого-нибудь хилого судёнышка, где будут неделю плыть, как сардины в банке. Если повезёт - всего лишь заработают обезвоживание организма, если нет - сгинут в море живыми или мёртвыми: 15 тысяч их собратьев каждый год тонут, так и не добравшись до места назначения, плюс к этому с каждого судна вытаскивают по прибытию десятки трупов тех, кто умер при кораблекрушении или просто от того, что задохнулся на нижней палубе, сидя в компании сотни таких же еле живых. Спасатели Лампедузы работают на износ: сигналы бедствия шлют чуть ли не каждый божий день, но при этом жители острова продолжают жить своей размеренной жизнью: готовить блюда итальянской кухни, заказывать песни на местном радио и выходить в море с целью поиска пропитания.

То, что одним даёт условный хлеб, другим приносит лишь несчастье. Море, которое для местных мальчишек становится местом игрищ и времяпрепровождения, становится местом работы для спасателей и местом смерти для десятков тысяч беженцев из Африки. Пока двенадцатилетний Самуэль вырезает с другом глаза у кактусов, изготавливает новую рогатку и ужинает в компании бабушки, местный врач осматривает сотню новоприбывших темнокожих гостей острова, пытаясь понять, нужен ли им карантин или их вполне можно сразу отправить в лагерь, где их сородичи играют в футбол и поют песни. У тех, кому осмотр уже не нужен, приходится отрезать ухо или палец, чтобы добыть нужно количество биологического материала - и это происходит день за днём уже десятки лет.

Собственно всё, что Джанфранко Рози делает на экране два часа двадцать минут - это демонстрирует сосуществование на Лампедузе аборигенов и беженцев, которые умудряются обитать там так, чтобы не пересекаться, не видеть и не знать друг о друге. В мир лампедузцев время от времени просачивается кое-какая информация, сообщающая об очередных жертвах крушения, но всё, что они могут сделать, это сказать "вот бедняги!" и продолжить готовить обед. Всё, что происходит столь долгое время можно уложить в одну единственную метафору, которая связана с Самуэлем и его "ленивым глазом": левый глаз мальчика видит значительно хуже, чем правый и тот просто предпочитает его закрывать, когда стреляет из рогатки. Врач прописывает ему очки, закрывающие здоровый глаз, чтобы сигнал от левого стал полноценно поступать в мозг. Так и итальянцы: проблема здесь, под носом, но куда выгодней просто не обращать на неё внимание, и видеть мир чуть иначе, без тысяч людей, которым приходится бежать из собственного дома, чтобы обрести мир без войны и лишений.

Проблема "Моря в огне" (помимо того, что он местами нуден и затянут) заключается в том, что Рози намеренно не хочет говорить со зрителем начистоту: он вроде и показывает проблему, вроде и пытается быть объективным, но при этом на самом деле не решает никаких авторских задач. Документальное кино - это некое расследование, или, если хотите, исследование, в котором автор ставит перед собой проблему, предоставляет зрителю найденный материал по теме, чётко артикулирует свою позицию и говорит о том, как можно эту проблему решить. Рози же старается максимально отдалиться от всего, что он демонстрирует, стать сторонним наблюдателем, который тут вообще ни при чём и голова его пуста, а мозг как чистый лист. Он, вроде, и пытается донести до нас какие-то идеи гуманизма, но это, скорее, мы сами их придумываем, глядя на плачущих кровавыми слезами людей, которые оказались на чужбине. Я, например, так и осталась при своём мнении на изображённую проблему: те мигранты, которые представляют проблему, ведут себя, как дети, пытающиеся переложить свою проблему на плечи других - "взрослых", которые должны их приютить и обогреть, дать пособие, жильё и всё прочее. Они плывут туда, где их никто не ждёт, не знают языка, не знают культуры, и знать это всё, в общем-то, не хотят, потому что они навеки останутся опекаемыми теми, у кого повышенная толерантность (толерантность, тем не менее, в моей картине мира - это хорошо). И вот это уже проблема, потому что то, что с этими людьми происходит дальше уже показано в фильме-победителе Каннского фестиваля 2015 года "Дипан". Они тоже становятся этим "ленивым глазом", который всю жизнь пытается существовать за счёт своего правого товарища, которому приходится выполнять двойную нагрузку. Изначально давая деньги преступным элементам, которые незаконно их перевозят с одного материка на другой, они так и продолжают идти по этому пути, не понимая, что их действия и являются основой для существования всего того, от чего они бегут - терроризм, преступность, воины.

Ещё моя личная придирка - это игровая составляющая картины. Моё мнение непреклонно: в документалистики нет места постановочным сценам, режиссёр, если уж выбирает работу в неигровом кино, должен работать с отснятым материалом, а не придумывать и ставить сцены, которые "хорошо бы смотрелись в подобранном сюжете". Здесь же постановочная составляющая весьма велика (правда, касается только той части картины, где нам показывают итальянцев), и то, что эти кадры на самом деле не имеют ничего общего с документальными очевидно. Понятно, что как и любое другое искусство кино развивается и претерпевает метаморфозы, в художественных проектах часто используется псевдодокументалистика и то архивные кадры, то случайно отснятые, и так далее, возможно, даже можно говорить о слиянии двух полюсов кино в будущем, но пока же речь скорее идёт о невозможности автора обойтись без использования придуманных им самим сцен.

Не исключаю, что кому-то фильм покажется интересным, но я лично рекомендовать не буду: вместо того, чтобы впихнуть в 114 минут как можно больше смысловых составляющих, информации (а тут есть о чём говорить), Рози увлёкся статичными съёмками пейзажа и обыденных действий обитателей, которые совсем не обязательно демонстрировать добрых 5 минут: что мужик спускается по камням или мальчик лазит по дереву понятно и спустя 5-10 секунд демонстрации. Ну а все остальные претензии я уже перечислила выше более развёрнуто.