Позволю себе небольшую предысторию, приведшую меня к просмотру "Дылды" (найти ее ещё сложно, демонстрация за рамками кинотеатров пока ограничена, потому что фильм - на тонну процентов - сугубо коммерческий).

Буквально вчера была на встрече ветеранов, приуроченной к прошедшему скорбному дню начала Великой Отечественной и застала беседу двух женщин об этом кино: одна - прошла всю войну, вторая - концлагерь (да, такие люди - нравственная культурная ценность государства, а не авторские глубинные проникновения "кантемировской дивизии", режиссёра Кантемира Балагова, в смысле).

И что вы думаете, они возмущены, смущены, шокированы, оскорблены или осквернены "Дылдой"?
Ничего подобного.

Отношение примерно такое, как к весёлым картинкам "Т-34" - чего, дескать, пристали к Кантемирушке со своей критикой бесноватой обнажёнки и распинаете за слабую документальную базу, за то, что потрогал всех за соблазнительные места и ощупал за больные?

Мда.
Даже женщины, родившиеся ещё в начале прошлого века и видевшие в этой жизни всё, а не почти всё, и те сходу поняли, что это вымысел, фантазия и страшная сказка, а не чья-то конкретная чёрнушная биография.

Так что подходить к "Дылде" следует сугубо как к проекту сокуровского творческого наследника, а не как к экранизации.

"Дылда" - слабенькая, немощная, недоразвитая и беспомощная, а не контуженная, относительно той же драматичной документальной повести Светланы Алексиевич "У войны не женское лицо", и укрепить её применёнными художественными приёмами не удалось.

Сюжет нагромождён и расширен, но как-то медицински, такое чувство, что всех персонажей и их исполнителей пригласили на штатную реабилитационную диспансеризацию в санаторий, который они заслужили пожизненно и без ограничений после пережитого в войне и на войне, а вместо этого поместили в экспериментальную клинику, отняв документы, одежду, обувь и отвели туда, полностью раздетых и разутых, с завязанными глазами.

"Дылда" рассчитана на "рыдательно-переживательную" аудиторию, которая с удовольствием поглощает какие-то якобы ранее скрытые органико-анатомические подробности последствий и любит порассуждать о том, что насилующая всякую живую душу злобная советская идеология принуждала обречённых советских людей принимать адские муки войны "за Сталина!", в ведь не одна Аликсиевич пишет об обратном, расширяя границы представлений о корнях патриотизма, героизма, самоотрешённости в осободительной войне её участников.

В "Дылде" на передний план выведена версия, как после войны никто никому не был нужен со всем прицепом последствий ранений, потери памяти, репродуктивной функции и т. д. и как искалеченные отщепенцы взаимодействовали между собой, оттаивая в ближнем круге.

Кульминация - бессмысленная смерть, она торчит посреди фильма. Уничтоженные, снесённые войной, навсегда утерянные возможности уносят с собой и разум. Это драма. В "Дылде" это выглядит как фарсовая сцена - "ну, делов наделала...".

Причём этими жуткими делами (они будут травмирующими и шокирующими только для зрителя, ничего не читавшего и не смотревшего о войне ранее, кроме идущих в бой стариков) заполнен весь хронометраж и всё художественное пространство "Дылды", по которому перемещаются яркие актёры, больше за счёт вешних данных и пафоса создавшие характеры, обещанной глубины которых я лично не почувствовала в этом фильме.

Не смогли авторы обойти приобретшую не так давно новый вкус тему номенклатурного праздника и до блокады, и во время, и после - ну, в целом это уже лет сто, как не новость, что все равны, но кто-то ровнее прочих при прочих равных, кто-то будет всю жизнь помнить, как варил ремни, а у кого-то не было проблем достать рябчиков, минуя невскую дорогу жизни.

Для меня в "Дылде" слишком много агрессивного сюра и гиперболизации, свойственного тому же Андрону Кончаловскому, который в этом амплуа несомненно тоньше по сравнению с Кантемиром Балаговым, но Кончаловский существенно старше, так что концептуальный подход к построению эпизодов "Дылды" не трудно объяснить.

Успех "Дылды" на фестивалях не могу отнести к оригинальности - я её там не увидела, нигде, а вот сомнительная похвала за то, что "наконец вы сдёргиваете с вашей победы все парадные занавески" - да, её предположу, хотя вряд ли это звучит в открытую.

В моём понимании драма не продумана и не дотянута даже до "Ангелов революции", и носит исключительно импрессионистский характер, рассчитан на впечатления и так накручен динамикой, что зрителю в принципе некогда оценивать данный проект, как кино - история слишком перенасыщена неуютными деталями, знаете, как если заставить постороннего человека, не имеющего отношения к хирургии, смотреть на окровавленную культю и не отворачиваться - для укрепления духа.

Многие решения показались мне оскорбительными и не связанными между собой, чисто для зрелищности и достижения максимального эффекта от просмотра на широком экране.

Чтобы они там ни творили, эти несчастные женщины, главные героини "Дылды", ну к чему эта выворотность, фильм ведь не про пир гинекологов, бывших балерин с "особенными" отношениями без границ...

Хотели показать теплоту, вышло бог знает что, если честно.

Тема несбыточного материнства - как-то бестактно, правда.
Зрительницы, которые на своей шкуре ощутили любые драматические коллизии на сей счёт, поёжатся, потому что острота краёв затронутой темы переходит границы этики - часто, грубо и безжалостно.

Тема негласной эвтаназии инвалидов - тяжелейшая, показана так, что врачи пожмут плечами, на обычного человека - да, эти кадры подействуют.

Несобранный, неприветливый фильм.
Заказным его назвать нельзя, пожалуй ближе к самопиару авторов "Дылды".

Но возвращаясь к своему эпилогу, напомню, что даже участники показанных событий понимают, что кинематограф не может развиваться по старой колее, ну - пусть будет и такая история.

Смотреть "Дылду" лично от себя не рекомендую, а предлагаю непременно прочесть сильнейшую, мощнейшую повесть Светланы Александровны Алексиевич "У войны — не женское лицо", полностью достоверную, документальную, рвущую душу, заставляющую осознать, что такое память, признательность и благодарность героям, которых мы ни малейшего права судить не имеем, никогда и ни за что, даже если...