По понятной причине в школьные годы мне понравилось только это произведение Куприна, ибо дело было еще в формально советские годы, но процессы ломки в конце 80-х- начале 90-х совпали с периодом взросления. Можно догадаться, что, несмотря на мой не слишком жизнерадостный подход, на девяностые я сроду не жаловался, как не жаловался и на другое время, ибо все в руках наших. Ну, кроме заведомо счастливого советского детства.

Произведение имеет толстовский дух, хотя нынче мне это кажется надуманным с моей стороны, так как Куприн мне всегда больше напоминал Тургенева, а не Льва Толстого. Показательная мораль первых не идет ни в какое сравнение с безапелляционной позицией второго. С другой стороны, тема "Ямы" как-то перекликается с постоянным толстовским желанием срывать покровы. Помните, "После бала", рассказ автора, замученный школьной программой, когда человеческое двуличие предстает перед нами во всей своей красе, добрый душка-старичок полковник на балу и его истинный облик уже после бала.

Так вот, о "Яме" я бы так не судил. Коль уж это произведение молодежное, как кому-то кажется, хотя это лишь корочка какого-нибудь вкусного пирога, то оценить его с точки зрения полового влечения подростка практически невозможно. Тема борделя затмевает все, трепетные прыщавые ручонки безошибочно находят нужные страницы, а оценить силу нравственности практически невозможно, поскольку у кого-то она образцово-показательная, а природное вожделение тем более не имеет определенной оценочной шкалы. Например, я всегда приписывал отсутствие у себя возрастных прыщей доброте одной девочки, старше меня годом (на самом деле ничего доброго там не было), но в таком возрасте физиология имеет несколько иное содержание.

Потому я бы "Яму" отнес к вполне зрелому произведению, рассчитанному на таких же читателей. И в качестве главной темы его я бы посчитал не шаткую тему взросления (а о какой морали можно было говорит, например, в моем случае, если подростковое беспутство совпало с годами перестройки), а вечную тему материнства.

"Яму" с тех пор я всегда выделяю в творчестве Куприна, хотя ни разу больше к ней не обращался, а сам автор, благодаря другим произведением, стал для меня совершенно другим человеком. Тем не менее, можно оценить невероятную смелость автора, пусть время написания и совпало с годами литературной "перестройки". В любом случае, зная автора, можно с уверенностью сказать, что здесь он отступил дальше, чем в принципе предполагала его натура. Некая крайность в его случае. Вопрос о корнях и причинах древнейшей профессии рассматривать не буду, это слишком долго, но хочется отметить, что, вслед за "Воскресением" Толстого, и у Куприна его представительницы являются жертвами системы. Здесь бы я разделил их на жертв и энтузиасток, хотя четкого разделения здесь быть не может. Все, молчу.

Произведение могу рекомендовать, а подросткам при нынешнем изобилии оно не покажется чем-то из рук вон выходящим, тем более, что я как-то и установил, что книга для более зрелой аудитории. К своему удивлению, обнаружил, что даже не написал отзыв на "Отцы и дети", что, впрочем, понятно, ибо произведение заезжено вдоль и поперек. Тем не менее, вот его "Олеся" .