Как-то раз услышала забавное изречение: японцы - народ себе на уме.
И я действительно отношусь к этой нации как к инопланетным существам (конечно же, я не права в своем мнении), но они такие... другие! Их одежда, быт, искусство, история, даже внешность! А литература? А поэзия? Уникальнейший народ. Один только обряд харакири чего стоит...
Заштампованность восприятия, возможно, мешает мне правильно рассуждать. Да и откуда ему взяться, правильному суждению-то? В стране восходящего солнца я не бывала, театра не видела и даже не знаю ни одного "живого" японца. Остается одно: литература (кинематограф не в счет, он всегда под влиянием). Но заочно я люблю Японию. Развитию этого отношения отчасти способствовала книга Минеко Ивасаки о гейшах.

Но книга другого японца, точнее, британца японского происхождения, вызвала у меня несколько иную реакцию. Я не верю, что проживание в другой стране может серьезно изменить человека, даже если ему на момент переезда было всего 6 лет. Нас формирует наше детство и наши родители, их традиции, их взгляды. Поэтому Кадзуо Исигуро для меня - истинный японец, не взирая на британский флер. И его книга "Не отпускай меня" -очень японская. И то, что в ней происходит - очень по-японски, позже я постараюсь объяснить, что имею в виду.

Ох и нашумела же эта книга в свое время, и сейчас все еще звучна. Ну еще бы, и она, и ее автор титулованы (Исигуро - член Королевского литературного общесва и лауреат Букеровской премии), а "Не отпускай меня" названа интеллектуальным бестселлером, "самым поразительным английским романом 2005 года" и вообще вошла в сотню лучших британских книг. Это ж о чем-то говорит?!

Касательно содержания, проблематики и персонажей.
Последнее время мне все чаще попадаются книги о замкнутых социумах. Первые аудиофайлы меня сразу настроили на уже знакомый лад, и после "Дома, в котором..."я решала - не надо ничему удивляться, автор все потом объяснит. И понеслись картины интерната с детишками и их нехитрым бытием (играми, козлами отпущения, отношениями с опекунами, загадками и проч.) Кто ж знал, что все так обернется...
Признаться, никогда не сталкивалась с проблемой (слава Богу, фантастической) ни в кино, ни в литературе, ни даже в периодике. Так, некоторые ее отголоски прозвучали в каких-то околонаучных передачах и благополучно забылись. А тут вдруг мощный всплеск, да еще в отношении людей...

Это очень тяжело воспринять и переварить, этому не хочется не то что верить - даже теоретически допустить возможность. Но хитрец Исигуро не обдает читателя ушатом ледяной воды, он сначала позвляет проникнуться, расставить акценты и немного расслабиться. И потом та самая "холодная вода" не хлещет потоком, а капает на макушку... непрерывно... как при пытке. И читатель (в моем случае - слушатель), закусив губу, надеется, мол, ну может быть... в порядке исключения... нельзя же быть такими бездушными... почему молчит пресса? Не понятно?
Вот так же отрывчато, с размышлениями, рефлексией, недосказанностью Исигуро вводит читателя в мир, где смерть одного обеспечивает жизнь другого. Мир, где не только коров выращивают на убой, где для определенной группы людей нет исхода. Причем это я не об узниках концлагеря, не о маньяках-изуверах и даже не о психически (умственно) неполноценных людях. Мороз по коже.

В одном из отзывов об этой книге (на нашем сайте) меня зацепили раздумья автора статьи о несопротивлении, отсутствии протеста и проч. Точнее, не раздумья, а констатация и возмущение.

Что есть - то есть, персонажи Исигуро действительно не ропщут на судьбу. Для себя я это объясняю опять же национальностью автора. Разве не Япония - страна гейш и самураев, где послушание, более того - повиновение - тотальное, безоговорочное и безрассужденческое являлось основополагающим принципом? Разве оно не закладывалось (по крайней мере раньше, не сейчас) в столь нежном возрасте, что становилось единственно возможной формой существования? Да кто из них хоть раз задумывался о нужности своего предназначения? Вот оно, смирение во плоти... Может, потому персонажи "Не отпускай меня" не бортся за свое "я"... Да какое, собственно говоря, "я"... Никогда фраза "найти свое "я" не звучала так нелепо и страшно...

А может, объяснение нужно искать в другом. Персонажи Исигуро не слишком-то склонны рассуждать о чувствах. Ни поисков пресловутого "смысла жизни" (даже в подростковом возрасте), ни ночей, бессонных от первой любви, ни слез в подушку. Их сдержанность порой пугает или, по крайней мере, заставляет недоумевать. Но, если покопаться в себе да вспомнить, как оно было-то, то разве не является наша жизнь постоянным поиском ответов на вопросы, которые она сама же и ставит? Разве не эти поиски - основной источник наших чувств? А что ждать от людей, которые... не ищут? Им уже дают готовые ответы, тут и вопрос-то задать не успеваешь. И тем не менее их не назовешь бесчувственными чурбанами - все они понимают. Только не озвучивают. Что ж, смесь Японии с Британией не оставляет шансов). У меня же глаза на лоб лезли от желания вмешаться - по-настоящему хотелось разогнать всю это "цивилизацию" и призвать на нее по меньшей мере Вселенский потоп. Или сжечь к такой-то матери, как Содом и Гоморру.

Ключевый эпизод всей книги - беседа бывших воспитанников с постаревшей опекуншей. Ее монолог - верх цинизма, оголтелой правды в самом плохом понимании этого слова. Все тут пугает и отталкивает: и сама идея создания таких вот интернатов, и их воспитанников, и общее замалчивание проблемы... Но поразительно другое. Вот взять хотя бы меня - я верю в Бога, старась не лгать, ценю справедливость, стараюсь прививать своему ребенку правильные ценности. Не сомневаюсь, Вы, мой читатель, такой же человек. А теперь по-честному: разве не наплюем мы на все критерии, нормы, законы, морали и правила, если речь зайдет о здоровье наших близких? Разве инстинкты не возьмут верх? Поэтому у меня конечно, масса претензий к описанному обществу, но они носят какой-то фарисейский характер. Я не готова, конечно, изъять почки у более молодого и здорового человека и пересадить их себе, но в моей душе не возникает протеста, когда ради науки проводят эксперименты над белыми мышками. Точнее, я просто не хочу о них знать. Ничего не напоминает, читавшие? Тоже своего рода цинизм, не так ли?

Кстати, о цинизме. Исигуро доводит его до апогея, заменяя слова и термины. Не "донорство", а "выемка", не "умер", а "завершил"...
Еще раз убеждаюсь в том, что нельзя человечеству знать слишком много. Мы как дети неразумные - сами порой не знаем, что делать с знаниями. Любое знание тонет в нашем несовершенстве, ни сколько не приближая нас к разуму.

Книгу я прослушала в прочтении Ирины Ерисановой. Не то чтобы люблю ее, как, скажем, Князева или Булдакова, но отторжения, как Воротилин, она тоже не вызывает. Ее несколько металлический голос, очень уверенный, спокойный (всегда!) вполне подходит этой книге, а вот чего Ерисановой точно не хватает, так это хорошего звукооператора, который убрал бы шелест перелистываемых страниц и продумал разбивку текста на аудиофайлы.

Конечно, я рекоменду эту вещь. Она хорошо пойдет и в текстовом, и в аудиоформате. заставит думать, возможно, открыть в себе тщательно скрываемые от посторонних черты. Но если вы очень впечатлительны, или, скажем, не так давно стали мамой, эта книга не для вас.