Конечно, нельзя судить на основании пары книг об авторе как таковом и об особенностях его творчества, но что-то мне подсказывает, что Харуки Мураками я узнАю, если вдруг попадется его произведение без обложки. Ну, японистость имен собственных сама по себе поиск ограничивает, но не в этом суть. Возможно, погружение в собственный мир, и поиски в нем даже не себя, не смысла жизни, не самоанализ, а нечто такого, что я пока не возьмусь определить, свойствены персонажам всей японской литературы с принципе, но мне кажется, уть и не в
этом. Но вот как увижу в книге странные события, пограничные миры, запредельную, часто мне не понятную метафоричность и постоянную недосказанность, так сразу о Мураками подумаю.

Из трех уже теперь книг этого автора "Кафка на плаже" (она же "Кафка на взморье") пожалуй, самая сильная. В ней есть все то, что было и в ранее прочитанных/прослушанных произведениях: одиночество и попытки его преодоления, извечные темы любви, дружбы, долга; возведенный в n-ную степень символизм; в ней жестокость смешана с трепетной нежностью, а сюжет то несется бешеным потоком, то как вкопанный вкопанный останавливается и начинает бродить вокруг тихой заводи. В ней при достаточном количестве персонажей быстро определяешься с любимым и пристально следишь за его судьбой, и практически всегда тебе нравится, как автор повел себя и сюжет в связи в ним. В ней огромное количество возвращений в прошлое, есть даже персонажи, мелькнувшие только в этом прошлом и для настоящего значения не имеющие, но ты быстро научаешься их фильтровать. А фильтровать приходится: вот что, к примеру, некое событие, произошедшее с одним из персонажей "Кафки на пляже" Нокато: что же там случилось? Был ли это инопланетный корабль, как утверждает Википедия, или же дети стали жертвами какого-то чудовищного эксперимента со стороны своих соотечественников? Или, может, американцы постарались? И что там с той учительницей, которая сопровождала свой класс в поход за грибами? Мне было бы интересно, удели Мураками этой истории больше внимания. Но, с другой стороны, я понимаю: это история, во-первых, достойна, возможно, отдельной книги. Во-вторых, не о ней речь. Она - своего рода приквел к судьбе одного из центральных персонажей, она имеет огромные для него последствия, но... какую роль она играет для всех остальных? Ду никакой, по сути. Значит, эта брошенность прошлой истории сполне уместна, достаточно обозначить ее как некое имевшее место быть событие, ни кем до конца не понятое. В конце концов, Мураками, а следовательно, и его читателям, важны его последствия.

Я заметила, что из книги в книгу писатель настаивает на нескольких утверждениях, делает из них аксиомы. "Кафка на пляже" не стал исключением, автор снова

- настаивает на праве человека на уединение. Некуда бежать, не знаешь, что делать? Бери тайм-аут. Читай, пиши, погружайся в музыку, уходи от людей, но обязательно возвращайся.

-подмечает мощную взаимосязь людей и событий. Все мы как тот тополь из Юты, помните? Вроде бы отдельные деревца, да только корневая система одна, и все они суть один организм. Вот и мы так же все берем начало от одного источника, и никогда не должны забывать того, что "нам не дано предугадать..."

- призывает не жить прошлым. Какие бы проклятия не существовали в этом твоем прошлом, какую бы любовь ты там не пережил, или, может, некто нанес тебе чудовищную обиду - имей мужество осмыслить это как некую данность. Прости. Смирись, если нельзя исправить. Но живи дальше. Иначе ты рискуешь попасть в некий замкнутый круг, породить реальность, в которой ты - прошлый - будешь существовать вечно. Возможно этот "прошлый" наберет такую силищу, что начнет подменять тебя, вычеркнет тебя, живого, из жизни, сделает тенью, подобием человека.

- указывает на необходимость не переживать из-за своей "малости": у тебя есть предназначение, которое ты обязательно выполнишь. Не завидуй великим мира сего: даже если имя твое не будет вписано в анналы истории, так что же с того? Проживи достойно эту свою маленькую жизнь, оно ведь тоже непросто.
- И еще пограничные миры. И Луна. И музыка. И даже Чехов).

Сам Кафка, юный персонаж романа, бежит от своей реальности. Мураками не прорисовывает кошмара, одтолкнувшего мальчика к побегу, а лишь намечает основные штрихи: некое отцовское проклятие, внедренный Эдипов комплекс... И вот мальчик уже будто одержим всей этой гадостью, он будто сам несется навстречу отцовским словам, стремится воплотить их в жизнь, мол, пусть все это скорее сбудется и забудется.

Как всегда Мураками посстоянно недоговаривает. Начнет сюжетную линию - и бросает. Или вот история какая-то пошла - и тут же брошеной оказалась. Но я за собой заметила: по ходу прослушивания я будто фиксирую некие события (мол, вот это было), и откладываю даже не в долгий ящик, а просто как некую данность воспринимаю (Мураками часто использует этот прием). Но никогда эти недосказанности не мешают восприятию настоящего. И странное дело: в настоящем события тоже часто происходят как данность, будто бы без предысторий, без необходимых пояснений. Никакой логики, но как же хорошо, как удачно ложится на душу эта странность! Кажется, будто попал ты в некий мир, где законы физики. скажем так, действуют, но не в полной мере. Поживи ты в нем лет ... надцать, и научишья воспринимать как должное. Даже быстрее. Даже во временных рамках прослушивания одной книги. Я заметила это, когда, к примеру, слушала эпизод последнего разговора того самого Нокато, о котором упоминаю выше, с его другом-дальнобойщиком: я поняла, что вскоре ждет самого Нокато. Так и получилось. Значит, на какой-то момент нелогичная метафоричность Мураками стала восприниматься мною как нечто само собой разумеющееся?

И тем не менее я не люблю, когда недоговаривают, когда отделываются метафорами и доверяют читателю самостоятельно искать ответы на все вопросы: у меня склад мышления другой, мне нужна внятность. Конечно, Мураками я и дальше буду читать/слушать, но вряд ли когда-нибудь смогу его понять, следовательно, и оценить.

Наверное, его все-таки лучше слушать, по крайней мере, для меня. Зря я, что ли, успела сказать с звукобука все его аудиокниги прежде, чем площадка закрыться успела в очередной раз?
Во-первых, боюсь, что при чтении мне не избежать соблазна пропускать "сложные" и "скучные" эпизоды. Во-вторых, Муракими везет на русских чтецов. Так, его "1Q84" озвучивает Игорь Князев, а "Кафку на пляже" - Кирилл Радциг. Прочтение его великолепно, очень эмоционально. Персонажи наделены каждый индивидуальной манерой говорения, так что не запутаешься даже в диалогах без слов автора. Так что да не отпугнет вас метафора и 20 с половиной часов прослушивания: это странная книга, стоящая внимания. Даже если и без понимания.