Будучи изрядно разогретой отзывами на данную работу, я предпочла настроиться на борьбу с противоречиями от "ой, какая гадость!" до "прелесть, какая любовь!".

Вместо всего этого я посмотрела сказку - настоящую, прочувствованную.

Смотреть тяжело - предупреждаю.

Причину, которую предположу лично я: из 1,5 млн. евро бюджета большую часть авторы потратили на картинку, которая не отпускает зрителя ни на секунду, если тот втянулся в просмотр.

Я просто не представляю, как остался жив после съёмок оператор Март Таниэль, который ранее обрушил на нас пробирающую до всех печенок и костей развёрнутую не для слабовольных и слабонервных душную горькую драму драм - "Человека, который удивил всех", хочется позвонить и осведомиться о его самочувствии.

Вместе с засильем художников этой кинокартины, Март Таниэль выставлял каждый монохромный кадр так, как мастера эпохи классицизма выписывали штрихи на своих монументальных полотнах, воспроизводя идеализированные мифологические образы довольно скудной на тот момент палитрой оттенков.

Я терпеливо выдержала первые сорок минут гнилостного, с поросячьими рылами покойницкого этнографического сарказма с металлическим привкусом ржавой пилы, наяривающей под сатанинскую дудку, и если вы думаете, что летающая одутловатая мерзость - это барон Владимир Харконнен из старушки-"Дюны" затейливого подателя синего бархата, Дэвида Линча, приготовьтесь к чему-то ещё посочнее.

А вот после этого боевого крещения (отлично - выбрались с кладбища, смотрим дальше) начинает открываться живая, кружевная, удивительная любовь - кристально-чистая, и первое, что мне пришло на ум: режиссёр Райнер Сарнет наизусть знает две наши горячо любимые фильмы-сказки Александра Артуровича Роу - "Варвару-красу - длинную косу" и "Марью-искусницу".

Помните сцену из "Варвары...", где старенькая нянюшка в исполнении великолепной советской актрисы, Варвары Поповой решается поведать свою личную историю - Варварушке, своей любимице, в исполнении Татьяны Клюевой, обаянию бездонных глаз и смелого сердца которой не уступил бы ни один добрый молодец?

Кого в этом кадре слеза не прошибает, только если вы кирпич...

Где, скажите на милость, режиссёр добыл для "Ноября" таких же актрис, как этих, наших, родных, милых и тёплых, таких близких? Как он увидел в них эту призрачную сказку, прорвавшую своим светом иней этого беспринципного фарса, в котором сослепу можно попутать лицо с изнанкой?

Барон... какой барон!
Тебе, Харконнен, до него летать и летать.

И бьюсь об заклад - исполнитель этой роли в период подготовки к ней долгими ночами смотрел на игру нашего Георгия Милляра и ему удалось уловить частицу перевоплощения в андерсеновскую лягушку, мастерски исполняющую всяческих Шопенов - одной рукой, второй улавливая с крыши недужную свою деточку и возлагая её по месту регистрации - под сень пальмовых ветвей, да - посреди хибар, в которых не с кем спать порядочной девушке, кроме телёнка - хоть он согреет, в фильме даже волки более нравственные, нежели люди - ужас...

Прислуга барона, ай какая замечательная промозглая, наглая, лощёная и не знающая меры лесковщина, мценщина, леди-макбетщина!

Правда, есть политический оборот в сцене с разделом попавшего на территорию локации чемодана всякой немчуры, ну, впрочем, они там сами договорятся, создатели этого фильма, в своей стране, где никто не спешит с выводами, как, впрочем, и вовсе никуда не спешит...

Фильм относится к тем, что либо смотреть от начала до финала, либо - никак, иначе в ускоренном темпе, пропуская тошнотворные сцены (кто не любит бунинскую деревню - сразу пропускайте "Ноябрь") зритель рискует не заметить важных диалогов героев, обмена их взглядами и жестами - того самого добра, заложенного в этот фильм в безоговорочном порядке.

Этноса, ритуалов и шокирующих эпизодов обращения с религиозными артефактами в "Ноябре" - что сами поймёте чего - в приворотной булке, рецепт которой полностью совпадает с прощальным пирожным для героини Эммы Стоун в "Прислуге", которую со всей страстью выпекает ей героиня Виолы Дэвис.

Дьявол и его проржавевший прототип Железного Дровосека - чертовски милы.

Светлый дух - языческий, к тому же обкурившийся венецианского табаку.
Ну это уже к барону вопросы - где местное Кентервильское привидение добыло такую забористую штуку, за хозяйством пусть лучше смотрят, а то ни дать ни взять - Плюшкин выйдет через пару месяцев после драмы.

А драма - объемлющая.
Развязка - незабываемая.

Лишь бы у вас терпения хватило, "в борьбе за это" (с):-)