Бессмертный роман Александра Дюма-отца теперь обзавёлся в придачу к сотне других экранизаций и мрачно-приземлённой, без намёка на бравурную романтичность памятной для нашего зрителя советской адаптации Георгия Юнгвальд-Хилькевича. В постановке француза Мартена Бурбулона его родина начала XVII века выглядит как утопшее в смуте королевство, в котором даже члены королевской гвардии мушкетёров не отличаются по своим агрессивным, заносчивым повадкам от рядовых забулдыг из ближайшей корчмы. А когда в Париже впервые появляется титульный герой Д'Артаньян, то его сомнительное с точки зрения избалованных столичных франтов гасконское происхождение органично вписывается в общую сумрачную атмосферу. Показательно, что режиссёр вводит главного персонажа экстравагантным образом – вытаскивая из могилы, где амбициозный юноша не остался лежать и гнить благодаря карманной Библии, принявшей на себя пулю. Шутить и состязаться в пышности речей здешние вояки не любят, зато как доходит дело до драки, то фильм оправдывает выбранный курс на суровый реализм, который минуте к 30-й уже начинает восприниматься как единственно верный.

Музыкальные номера и небесно-лазурные мундиры остались позади, «Три мушкетёра» прагматичного создателя только перьями и выделяются среди остальных гвардейцев, ну и звёздными актёрами, конечно. Примечательно, что Атоса играет Венсан Кассель, похожий скорее на старого пирата без нашлёпки на глазу, а двухметрового по тексту Дюма Портоса изображает далеко не гигант Пио Мармай. Арамис, чей образ достался Ромену Дюрису, представлен мастером пыток по призванию, ну а что касается Д'Артаньяна, то Франсуа Сивиль напоминает молодого Уилла Тёрнера, то есть Орландо Блума – такая подобралась разномастная компания. Как ни странно, подобные вольности не так удивляют, как распределение экранного времени между фигурами второго эшелона. С подачи Бурбулона харизматичный граф Рошфор оказался низведён до безмолвной тени, зато королева Анна двигает сюжет вместе с Д'Артаньяном, при этом актрисе Вики Крипс категорически не хватает ни стати, ни хотя бы личного обаяния. Остаётся неясно, чем герцог Бекингэм лучше супруга – Людовика XIII, обретшего в исполнении Луи Гарреля уверенность и маскулинность, куда там нашему Олегу Табакову, чей король только и мог комично кричать: «Ла Шене!».

Разночтения с романом начинаются в первой сцене фильма, но это дело привычное для всех адаптаций Дюма. Бурбулон небезосновательно рассчитывает, что зрители худо-бедно знакомы с содержанием книги, потому и выстреливает внезапной детективной линией с Атосом, которого находят с окровавленным ножом и мёртвой девицей распутных нравов. Режиссёр крутит и вертит сюжет классика ради свежих ходов, позволяющих по-новому отнестись к знакомым с детства персонажам. Смелость постановщика не касается разве что главной интриганки, хитрой шпионки, мастерицы перевоплощений, соблазнительной стервы – попросту Миледи. Едва просочилась информация, что Ева Грин получила эту роль, как тут же был снят вопрос, кто здесь командует парадом. Инфернальная красота и отточенное до бриллиантового блеска мастерство обольщения актрисы получили самый подходящий типаж. Бессмысленно сравнивать двух леди Винтер – от французской Евы и нашей Маргариты Тереховой. Бесподобны обе, но Грин в этом фильме чаще мелькает фоном, хотя и получила две запоминающихся сцены, в первой из которых доказывает, что зона декольте приковывает внимание, даже если подростковый рейтинг ленты вынуждает авторам стыдливо «замыливать» обнажённую грудь. Нет ни капли сомнений, что вторая часть мини-сериала Мартена Бурбулона превратится в жгучее соло одной демоницы, но и в первой серии Миледи изящно замыкает на себе функции антагониста, оставляя самому кардиналу Ришелье лишь сидеть с многозначительным видом.

В приглушённом цветокоре фильма ощущается влияние «Игры престолов», а построение сюжета напоминает недавнее, столь же пасмурное переосмысление «Легенды о Зелёном рыцаре». Бурбулону пришлось сложнее, чем американскому коллеге Дэвиду Лоури: он не мог себе позволить цеплять камеру к одному персонажу, пусть и выведенному в заглавие. Кроме того, скромный двухчасовой для экранизации такого романа хронометраж повлиял на хаотичность сцен, которая в то же время искупается залихватски поставленными сценами фехтования и других сражений. Едва герои сходятся в рукопашных схватках, как съёмка превращается в бешеную пляску, призванную видимо передать близость смерти, готовую прийти от первого же тычка шпагой. В подходе Бурбулона ощущается отчаянное желание нарушить все столетние каноны в экранизации «Трёх мушкетёров» – но не ущерб самой истории, чья легендарность и эпичность не меркнут и с неприветливым антуражем. Принцип «смелость города берёт» оправдывает и сомнительные идеи, вроде на редкость невзрачной Констанции, похожей скорее на одичалую Лилли из той же «Игры престолов».

Не все новаторские фишки пришлись ко двору, но главная победа режиссёра – в идейной целостности фильма, и это вопреки открытой концовке. Бурбулон сумел разжечь аппетит перед главным блюдом под названием «Миледи», однако и «Д'Артаньян» – не аперитив, но самостоятельное угощение, призванное познакомить со средневековой Францией, что вопреки идеалистическим представлениям лишена лоска и больше похожа на типичный сеттинг спагетти-вестерна. Чувствуется, что постановщик вдохновлялся классическими фильмами Серджо Леоне, заменил техасскую прерию Булонским лесом, а револьверы – шпагами, но сохранил ковбойскую отвагу, назначив мушкетёров, по сути, хранителями безрассудных традиций. Неслучайно культовый девиз «Один за всех и все за одного!» в этой картине проговаривается бегло, как лаконичный призыв «К бою!». Лаконичность и конкретика – ими пользуется человек, снимавший глупенькие комедии и легкомысленные мелодрамы. Выходит, повзрослел. Вместе с ним повзрослела и интерпретация настольной книги жанра плаща и шпаги. В мифах возможно и не осядет, но запомнится с уважением.