Второй год подряд в оскаровскую номинацию "Лучший фильм на иностранном языке" попадает датская военная драма: в прошлом году это была "Война", посвящённая событиям в Афганистане, в этом - "Моя земля" ("Под песком"/"Земля мин"), рассказывающая о том, что происходило с немецкими военнопленными после окончания Второй мировой. Хотя фильм снят в 2015, в прокат в США он вышел только осенью прошлого года, так что по формальным признакам вполне может побороться за звание лучшего. Кстати, несмотря на то, что фильм датский, большую часть экранного времени герои говорят на немецком, так что в этом году на Оскаре оказалось сразу две немецкоязычные картины, поскольку один из конкурентов "Моей земли" - "Тони Эрдманн", ставший звездой Каннского кинофестиваля. Несмотря на все знаки, надо признать, что шансов у "Моей земли" немного, хотя я бы свой голос отдала именно этому фильму: довольно простой по композиции и визуальной части, он оказался настолько пронзительным, что волей неволей задумаешься над тем, что хороший сценарий и правильные идеи - это уже более, чем половина успеха хорошего фильма.

Вторая мировая война окончена, но вот сюрприз - весь песчаный берег Дании заминирован, тысячи мин зарыты под песком, километры земли таят в себе смертельную опасность. Приказ свыше: направить на разминирование немецких военнопленных, обучить и бросить на пляж ковыряться в песке, точек много, работы хватит на всех. Сержант Карл Расмуссен получает около десятка немцев, но все они - юнцы, которые ещё и бриться-то не начали. Мальчишки мечтают отправится домой, в то время, как приходится отдуваться за своих минёров.

Для меня то, что происходило в Европе после Второй мировой ничуть не лучше, чем было в 1939-45: трудовые лагеря, где процветал приправленный идеей мести садизм, гражданские войны, которые доказывали, что они куда более жестокие, чем все мировые вместе взятые и все остальные нелицеприятные вещи, о которых не принято говорить, как будто их и не было. Наверное поговорку о том, что нацию оценивают по отношению к старикам, детям и животным стоит дополнить фразой об отношении к поверженному врагу, ведь можно быть благородным победителем, а можно уподобиться агрессору и не видеть в пленных людей, забыть о том, что на войну идут не только и не столько по зову сердца, сколько в результате всеобщей мобилизации, бесконечного призыва, результатом которого становятся всё более молодые жители страны. Я сейчас никого не оправдываю, все друг друга стоят, но двойные стандарты - вещь ух какая неприятная и не хочется, чтобы когда-либо они коснулись и тебя лично.

Невозможно быть частью коллектива и не иметь к тем, кто сутками напролёт находится рядом с тобой плечом к плечу, никаких чувств и эмоций, даже если ты выполняешь роль надсмоторщика, даже если иерархия настолько строга, что иной раз может казаться, что между тем, кто выше и теми, кто ниже, находится пропасть. Если жертвы иной раз раз начинают любить своих мучителей, то глупо полагать, что увидев в прошлых врагах просто детей, мечтающих о мамкиной стряпне, нормальный взрослый человек не начнёт испытывать к ним никаких симпатий. Можно ненавидеть абстрактного врага, карикатуру с агитки, кого-то, нарисованного воображением, но как только этот враг обретает плоть и кровь, свою историю, свой внутренний мир, свой голос, мысли и чувства, и вдруг оказывается, что вечерами он вовсе не младенцев режет и щенков топит, и питается вовсе не кровью дев, привязанных к берёзке, вот тут-то и возникает когнитивный диссонанс. Отсюда те истории, вроде Озоновского "Франца", в которых нет места лозунгам и громким словам, но есть укромный уголок для понимания, сочувствия, и, может, даже дружбы.

О чём думают солдаты на войне? Конечно о доме, что остался позади и хотелось бы, чтобы ждал впереди. Все мысли, чувства и устремления всегда только в светлое будущее, чтобы ни стояло перед глазами в настоящем. Есть, конечно, те люди, которые идут убивать, отчаянные подонки, которым это приносит удовлетворение, в случае военных действий такие люди даже оказываются порой нужны, хотя бы просто потому, что в масштабах всеобщего воинского призыва их оказывается не так много. Но как быть, если война окончена, а ты всё ещё "враг №1", если всё, что тебе остаётся тёмной ночью - те же мечты, что годами успокаивали тебя в окопах да ещё о хлебе насущном. "Тяжёлое время, своих бы прокормить" - вполне логичная фраза, в условиях, когда тяжело всем, уж точно не до обеспечения продовольствием каких-то пленных, но... если вы берёте за себя ответственность за жизнь и здоровье человека, если ограничиваете его свободу, в том числе свободу передвижения и поиска пропитания, то почему в отдельно взятом сарайчике на берегу моря вдруг вырастает концлагерь, где работе пленных говорят "да", а продовольствию для них говорят "ну... может быть когда-нибудь".

Уж больно лиричным в этот раз вышел мой отзыв, но это всё по той простой причине, что "Моя земля" заговаривает со зрителем на те темы, которые, вроде бы правильные и нужные, но всегда оставались вне поле зрения массового кинематографа, уступая место пафосным героическим историям и плоским картинкам, манифестирующим "Война - это плохо". Да, плохо, и плохо в том числе тем, что в определённый момент одни люди отказывают другим в праве быть живыми людьми, превращая их в номера, зарубки, безымянные тела, которые лишь в сумме несут какое-либо значение, клеят на них ярлыки, превращают в носителей идеологии, каких-то полуинфернальных существ, несущих страх, ужас и разрушение, в том время как на самом деле всё это несёт сам факт войны. И да, никто не идеален, иногда внутри нас находятся какие-то странные параболы, по которым движутся наши чувства, своя рубашка всегда будет ближе к телу, мирный земляк - ближе пленного немца, своя собака - родней чужого человека, в этом нет ничего странного, так мы устроены, это часть нашей психологии, записано на подкорке, выжжено в сознании, но что, если "обращайся с другими так, как хочешь, чтобы обращались с тобой" - это не только книжная фраза, а некая модель образа жизни, которая может быть применена при любых обстоятельствах (в рамках разумного, естественно), и куда важней и ценней ветхозаветного "око за око, зуб за зуб".

В фильме много спорных моментов, касающихся не истории или качества самой картины, а тех вопросов, что поднимает Мартин Зандвлиет, но на то и расчитано, ведь заставить людей говорить и спорить - это в каком-то роде искусство. Так что к просмотру советую, добротная военная драма, по-своему страшная и по-своему прекрасная.