Уолтер Тевис, как и многие его коллеги - творец одной истории: между его вторым романом, антиутопией "Пересмешник", и третьим, фантастикой "Человек, который упал на Землю", семнадцать лет, а в голове писателя всё те же вопросы, на бумагу так и просятся всё те же темы, только если в "Пересмешнике" о человечности предлагалось рассуждать, наблюдая за миром далёкого будущего и андроидом, то в "Человеке, который упал на Землю" главным героем стал инопланетянен с планеты Антея, прибывший на нашу планету в разгар Холодной войны.

Томас Джером Ньютон - щуплый, бледный, андрогинный мужчина, который появился словно бы из ниоткуда и стал этаким Илоном Маском 20 века - изобретателем, который без труда создал и распространил технологии будущего. Ньютон быстро разбогател и завоевал себе авторитет среди учёных и техников, однако для всех он человек-загадка, "странный, высокий и худой", общающийся через секретаря. Его личность так интересует университетского учёного Натана Брайса, что тот устраивается к нему на работу, а вскоре и узнаёт его главный секрет: Томас Ньютон - инопланетянен с Антеи, который прибыл сюда для того, чтобы построить космический корабль и перевести на Землю всех оставшихся в живых антейцев.

В отличие от персонажей романа, для читателя никакого секрета относительно сущности Ньютона нет, автор сразу так и заявляет: инопланетянин, с Антеи, научился вести себя как человек, смотря по ТВ кино и развлекательные передачи, ногти поддельные, никакого апендикса, но в целом похож, с расстояния и не отличишь. Вопрос лишь в том, что даёт человеку право называться человеком и по какому праву в этом отказано такому вот гуманоиду, если он не только просто похож на homo sapiens, но и мыслит и чувствует также, как окружающие его земляне, и даже дурацким самокопанием занимается? Обычно авторы художественных произведений, вводя в сюжет инопланетянина среди людей, пытаются его в чём-то противопоставить нам, даже если в конце всё сводят к миру, дружбе и жвачке, а не препарированию инопланетного гостя с целью посмотреть, что там у него внутри, тут идеальный пример - роман Мэтта Хейга "Люди и я", в котором инопланетянин в теле человека нужен для того, чтобы новыми глазами взглянуть на привычные вещи и самого человека. Для Уолтера Тевиса нет никаких людей и нелюдей, на Землю падает именно человек, и даже если когда-то он и был антейцем, сам факт попадания на другую планету, где он старается мимикрировать, полностью лишает его инопланетной сущности.

Конечно, "Человек, упавший на Землю" полностью работоспособен не только как роман об инопланетянине, прибывшим на нашу планету со своей миссией, но и как большая литературная метафора, в которой есть несколько разных слоёв. Томас Ньюман по мнению окружающих в первую очередь вовсе не гений, изменивший мир, а "странный" и "не такой", и это Брайс угадывает в нём то марсианина, то венерианца, мысли других более низменны и прозаичны: "он, наверное гей! да точно гей!", "не стоит о нём думать, он какой-то придурок себе на уме" и всё в таком духе. Если ты не такой - ты обречён на неуспех, как бы талантливы ты ни был, ты обречён на одиночество, даже если вокруг куча людей, на слухи и домыслы, на косые взгляды и восприятие себя исключительно как некой загадки, которую кому-то почему-то якобы нужно разгадывать. В экранизации романа 1976 года роль Ньюмана сыграл Дэвид Боуи и это просто идеальное попадание: Боуи не только внешне подходил под описанный типаж, он более выпукло представил подтексты произведения. Сам, как будто представитель иной расы, музыкант и актёр стал пророком не в своём Отечестве, но в своём времени, однако всегда, выступая от своего лица или выдуманного Зигги Стардаста, был словно прозрачной стеной отделён и от коллег, и от поклонников.

Вместо космический кораблей, лазерных пушек и каких-нибудь зелёных щупальцеобладателей с пятью глазами Уолтер Тевис выводит на первый план вселенских масштабов одиночество, которое ныне вполне можно считать если не болезнью, то как минимум симптомом для большинства людей. Говорят, у настоящих творцов зоркий взгляд и прекрасный слух, они опережают время и говорят о том, что ещё не наступило, но топот копыт грядущего уже раздаётся. Наверное поэтому роман, написанный в разгар Холодной войны, оказался не только заретушированным слепком своего времени, когда сделать "шпионом" и запытать или посадить в тюрьму могли любого, а жизнь на Земле казалась чем-то хрупким и вот-вот разрушенным, но и актуальной историей на все времена. Ах, как хотелось бы, чтобы прилетел не только волшебник в голубом вертолёте, но и добрые антейцы, которые незаметно бы подправили всё, как человек из Кемерово из одноимённой песни Бориса Гребенщикова, но ведь мы не только не в состоянии спасти сами себя, мы и другим это позволить не в состоянии.

Есть в старой американской фантастике, в том числе и у произведений Уолтера Тевиса, этакий дух "ретро", некая наивность и простота, лёгкость изложения истории, даже если саму её лёгкой отнюдь не назовёшь, особенно заметно это всё у самого большого гуманиста от литературы Рэя Бредбери. Но всё это, в отличие от наивняка в других жанрах, совсем не раздражает, а под настроение и вовсе радует: наверное, писали бы сейчас, так после "Человека, упавшего на Землю" захотелось бы пойти и повеситься, ну а так у тебя ещё остаётся хоть какая-то надежда...