Кляня себя за никчемную въедливость и манеру рисовать в воображении скелет фильма до его просмотра, теперь думаю, как мне расчитать назад некоторые выдержки из одноименной книги, по которой был поставлен данный фильм.

Позволю себе цитату из продукта писательского дебюта "Мы, животные" 2011 года издания автора Джастина Торреса, оцененного "Esquire" как лучший роман года (кто же рулит этим журналом...?), а Пулитцеровским лауреатом Майклом Каннингемом названным шедевром (цитата не содержит прямого пересказа, спасибо режиссеру - хотя бы некая доля смягчения в реализации кинопроекта присутствует):

"... Папс встал к унитазу, и мы увидели, какой у него он большой, увесистый, какая у Папса и там темная кожа, и увидели сильную струю, длинную, звучную, резкую. Ма отвернулась от зеркала; мы увидели, что она тоже туда смотрит. Он застегнул молнию и встал позади нее, потом запустил руки ей под лифчик, и мягкое под его пальцами сплющилось, перекатилось. Нас это опьянило, потому что это опьянило ее, хоть она и оттолкнула его. Они играли друг с другом, и никому не хотелось ни уходить из ванной, ни драться, ни плескаться, не хотелось портить минуту..."

Это впечатления маленького ребенка - одного из трех. Достаточно маленького, без двух минут десятилетнего.

Пожалуйста, не гневитесь и не обвиняйте меня в том, что я притащила на ваш строгий суд сагу о растлении - это не совсем соответствует действительности, потому что экранизацию я считаю гораздо более осмысленной, последовательной и логичной, несущей определенную мораль.

Рецензионные официальные заметки по краткому содержанию в сети - оторви и брось, если честно. Не смотрят люди, что ли, прежде, чем писать...

Первая заслуга Джеремайи Сагара, сценариста и режиссера фильма (а владеет он и операторским ремеслом, что отражено в стилистике съемок) - беспроигрышный подбор актеров.

Есть ли еще такие, готовые с первого дубля ко всему, фактурные отъявленные подонки - вопрос риторический, только Рауль Кастилло может преподавать схематику исполнения подобных ролей.

Шейла Ванд - вот тут интересно.

Физическая форма женщины после того, как она многократно стала мамой для меня не является загадкой - это генетика + внутренняя дисциплина, только вот поведение, жесты, мимика и реакции изменятся навсегда.

Здесь же актриса как по нотам сыграла маму трех погодков, непроизвольно подарившую им жизнь, не успев вырасти сама, с недоформированным чувством, что игра закончилась, и дети - не куклы.

Начав забавляться с отцом своих ребят, она просто дополнила свою комнату живыми предметами игры.

Это не бесприютная сирота из трущоб из "Не уходи" с Пенелопой Крус, изо всех старающаяся облагородить свою горькую долю, и не женщина, хлебнувшая горя за гранью понимания, которого хватит на сто сот, и сама способная на сильные поступки из "Пожаров" - это девочка, которая родилась в кипе нестиранного белья в комнате со старым телевизором, из которого она без ограничений насмотрелась всего на свете, поэтому все, кроме чистки своего меха (а она умеет быть хорошенькой) и привлечения самого дерзкого самца контрастного окраса с целью инстинктивного размножения (и у нее отличные детеныши), кажется ей малозначительным.

Не научили. Не привыкла. Да просто... не думала об этом. Ни о чем.

Перед нами не бесперспективная мерзлая бездорожная провинция, в которой пара безработных инвалидов-погорельцев бьется, словно задыхающаяся в стоящей воде рыба, все глубже увязая в пепле.

Две молодые здоровые особи, между жесткими нападениями друг на друга и последующим совокуплением зарабатывают себе на пропитание и незатейливую одежку.

Куда побредут из этой переполненной нечистой норы их волчата (а натаскивает их папа-зверь с гестаповским усердием) - этой мысли нет и в помине.

Забава выдается за заботу, отсутствие порядка - за свободу.

Динамика поведения детей в фильме кажется затянутой, графические решения чувств главного маленького героя - усложненной и избыточной по числу, только без этого всего не удалось бы убедительно донести до зрителя, что "Мы - животные" - не драма, а катастрофа.

Не Мексиканское мыло, а отдельно взятый пример того, как ломаются, словно старенькие истертые в руках сальные цветные карандашики, человеческие жизни, не успевшие еще даже начаться.

Многих раздражает, возмущает и шокирует наличие в фильме голубой детской линии.
Выскажу свое личное мнение.

Это не пропаганда, отнюдь.

В данном случае это ярчайшая иллюстрация-следствие к той же теме, которую блестяще, на грани взрыва на съемочной площадке отыграла великолепная Шарлиз Терон в "Монстре", которая настолько рано оказалась причастной к древнейшей профессии, что даже не успела сформировать в себе чувство брезгливости и привыкла глотать, не жуя, что найдет, а убивала клиентов почти не задумываясь, поскольку даже не знала, что такое дом, в который эти люди больше не вернутся.

Ей просто нужно было добыть немного денег, чтобы доставить своей возлюбленной немного покоя, комфорта и удовольствия и попытаться согреться самой возле единственного, хотя и неестественного чувства.

Ровно то же самое накрывает с головой детей из "Мы - животные" - неизбежные поступки, жесты и порывы, как следствие отсутствия в их жизни условий для понимания - что допустимо, что - запретно. Понимания мало, эти ограничительные буйки необходимо почувствовать. Только само по себе этого не происходит.

Фильм не считаю ни грязным, ни никчемным, ни для "определенной аудитории".

История о том, что повзрослевшие отвязные дети, сами производящие на свет детей, приводят в мир себе подобных, по большей части - людей без будущего. Некоторые штрихи детства не стираются, и лишают человека такого жизненного старта, как пресловутый чистый лист.

Насколько биографична книга, автор которой, должно быть, немало пережил из описанного, и все же забрался на Олимп успеха, я не знаю и знать не хочу. Есть пределы и моей любознательности.

Только для миллионов таких как он ни в чем не повинных симпатичных не глупых и добрых от природы ребят никакого шанса жизнь не готовит.

Рекомендовать никому ничего не решусь. Те, кто хочет - посмотрят. К критике в свой адрес готова, как всегда, впрочем...