Алексею Николаевичу Толстому удалось удачно соединить несоединимое: революционный "Манифест Коммунистической партии" Карла Маркса и библейскую "Песнь песней" царя Соломона, грамотный технический проект межпланетного перелета и бредовые теософские идеи. Лично меня, как пролетария, от большевистской пропаганды экспорта революции не корежит. Напротив, очень было интересно узнать, как там, в космических далях, капитал измывается над моими марсианскими братьями по классу. А любовная линия вообще выше всяческих похвал. Морально раздавленные Ромео и Джульетта, глядя на инженера Лося и Аэлиту, стушевавшись, прекращают истерику: "И чего это мы, в самом деле, излишне драматизируем?" - семейства Монтекки и Капулетти разделяет гораздо меньшее, чем цивилизации Земли и Марса.

А может, винегрет получился и не совсем удобоваримым. С трудом представляю себе читателя, которому одинаково интересно было бы учинять мировую революцию с Гусевым, романтически вздыхать с Лосем, слушать теории Блаватской в пересказе марсианской барышни, задумываться над техническими и физическими аспектами межпланетных полетов, полемизировать с Уэллсом по поводу эволюции человечества ("Третий Толстой" даже позаимствовал из "Войны миров" марсианское словечко "улла") и так далее. Очень уж эклектическая вышла повесть.

~~~ РЕКОМЕНДАЦИИ ~~~

Я, поднаторев в написании отзывов, посоветовал бы Алексею Николаевичу на базе его повести создать несколько самостоятельных произведений, а не смешивать их в одно. А именно.

1) Брошюру для журнала "Юный техник". Изложить в ней более подробно (используя свое техническое образование) устройство космического корабля и привести для будущих Королевых и Гагариных расчеты межпланетного перелета.

2) Дамский роман. Не пришлось бы вычеркивать из первоначального варианта места с излишней чувственностью. Наоборот, эротики можно было бы добавить. А затем, в лучших традициях, написать еще с десяток томов о детях Аэлиты и Лося, внуках и так далее.

Отдельное, цензурированное, издание для юных романтических барышень.

3) Краткую (в 100 томах) историю атлантов для криптоисториков.

4) "Анналы" Марса. В тех же объемах.

5) Пропагандистскую повесть о межпланетной революции. Без Лося и без махновского прошлого Гусева, надо ему быть идеологически более правильным.

6) Листовку, в которой объяснить народу, что во всем виноваты "оливково-смуглые" "с носами, как клюв".

Читал я повесть в золотом детстве. Тем не менее, десятилетия спустя, практически все помню, перечитывать ради написания отзыва, как это часто случается с другими произведениями ("Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина" - Владимир Войнович) не пришлось. А раз содержание застряло в памяти, значит, книга произвела впечатление, значит - хорошая книга. В те "времена далекие, теперь почти былинные", роман писался в 1922-ом году, среди фантастов еще преобладали сторонники научного направления (science fiction), а не фэнтези. Что, как мне кажется, только в плюс. Если в юности подобную литературу вполне естественно было читать взхалеб, с открытым ртом торопливо перелистывая страницы (таинственные марсиане! не менее загадочные атланты!), то теперь, на склоне лет, я, наверное, имею полное право поворчать.

Марсианское общество в описании "красного графа" прекрасно - и Мстислав Сергеевич Лось, самый обычный земной инженер, (наподобие Новосельцева из знаменитого фильма "Служебный роман" (1977-ого года) знаменитого режиссера Эльдара Рязанова) и незамысловатый как сельская песня солдат Гусев там становятся супермачо. Эх, на Марс бы попасть Славику и Димону из "Нашей Раши". Аэлита говорит своему возлюбленному, я так понимаю, витиеватый комплимент в восточном стиле, столь любимом господином Журденом: от одного взгляда землянина, по ее мнению, женщины чувствуют тяжесть под сердцем. Наверное, намек на беременность. А может, трудности перевода и разность культур. Врачи вот утверждают, что тяжесть под сердцем - симптом гастрита или, не дай бог, язвенной болезни. Желудок, переполняясь газами, давит на сердце. Хотя, далее по контексту понятно, что Аэлита не имела в виду, что у нее от Мстислава Сергеевича изжога.

А вот мне инженер понравился гораздо меньше. Оттого что я с севера, что ли, а не с Марса. Если бы я был грубым, я бы вообще сказал, что алень он, а не Лось. Полет на Марс до сих пор остается мечтой человечества. И то, что у Толстого ее, как-то между делом, осуществляет не одержимый идеей первопроходец, а рефлексирующий интеллигент, пытающийся сбежать на Марс от своих личных воспоминаний, ее, эту мечту, на мой взгляд, несколько принижает. Вот у Стругацких Венеру и Марс осваивают совсем другие герои. "Сегодня не личное главное", как пелось в известной в СССР песне, и все такое. И договор с американским журналистом Скайльсом о фельетонах сам выглядит фельетоном. Настоящий подвижник космических полетов рассмеялся бы не в знак согласия, а от непонимания. Слишком уж меркантильно и мелочно, по-американски.

Главные герои с нашей стороны это, вообще, просто позор какой-то. Что должны были подумать о человечестве марсиане? Один мародерствует по чуть-чуть, другой ничем кроме межпланетных любовных шашней заниматься не желает. На Земле ему мало девушек хороших?! Неудивительно, что ответственный руководитель Тускуб счел излишним вливать в жилы марсиан такую дурную свежую кровь. Также непонятно, куда смотрела известная своим тоталитаризмом Советская власть. Почему, участвуя в проекте материально, она полностью устранилась от организационной части?

P.S. Намного меньше, чем "Аэлита", известна читателям другая, не менее интересная, хотя и совсем не похожая повесть "красного графа": "Похождения Невзорова, или Ибикус".

P.P.S. Хотел было добавить к недостаткам избитый сюжет, да призадумался. Нет, сама тема про любовь-морковь, она не избитая - она вечная. А вот на ее разновидности, в которой наш человек прилетает на планету, населенную древней вырождающейся расой, забывшей, что такое любовь, и, естественно, начинает приобщать к сокровенному знанию местную принцессу, в настоящее время не оттоптался только ленивый. Я не знаток литературы и не в курсе: может быть, на момент написания "Аэлиты" все это было еще свежо и ново.